Пирожок от тети Мани

И захлебнулся от восторга
Роман Козак рассказал, что как только он перед отпуском прочел пару страничек полученного по электронной почте перевода романа, то просто захлебнулся от восторга. И сразу решил, что нужно звонить Райкину. Тот моментально отозвался, приехал на встречу и получил текст. И в тот же вечер сообщил, что играть согласен.
Спектакль идет в обоих театрах попеременно, сценограф Александр Орлов придумал два варианта декораций и костюмов. На прогонах перед премьерой люди, шедшие “на Райкина” и ожидавшие чего-то развлекательно-смешного, были шокированы и некоторые даже с громкими проклятьями покидали зал. Но теперь публика ходит активно. Материал очень театральный, в нем много юмора, очень много абсурдного, неожиданного. Это не просто разговор, но игры двух людей. Режиссер говорит, что на протяжении двух часов приходится использовать все нервные ресурсы. К тому же в спектакле есть еще и женщина, которой нет на сцене, но которую оба артиста тоже играют, и она фантастическим образом присутствует.
Относительно поднятой в романе темы “внутреннего врага” Константин Райкин признается: “Как ни ужасен мой персонаж, он весь содержится во мне. В каждом из нас есть масса хорошего и масса плохого, просто иногда мы это плохое в себе умеем победить”. 
По словам Райкина, каждый спектакль остается только в памяти зрителей, в чем заключается и трагизм, и неповторимая прелесть театра. Его эксклюзивность. “Это как пирожки, которые печет в какой-нибудь забегаловке какая-нибудь тетя Маня, — сравнивает Райкин. — И так не печет больше никто. Но те, кто знает толк в пирожках, идут именно к ней”.

Удивительные совпадения и раскулачивание театров
Как шутят Козак и Райкин, сотрудничество было предопределено — слишком много в их судьбе, вкусах, привычках совпадений и пересечений. Оба возглавляют театры, каждый ведет свой актерский курс. Их инициалы зеркально отражают друг друга. Наконец, оба по гороскопу — Раки. И оба уверены, что театр как вид искусства, несмотря на мрачные прогнозы, не может умереть, он только видоизменяется.
Правда, сами театры можно поставить в такое положение, что они начнут закрываться пачками. И по поводу начавшейся в России театральной реформы есть большие опасения. Райкин полагает, что она продиктована завистью к успешным труппам, он называет грядущие преобразования раскулачиванием театров. Хотя слабо надеется на то, что постепенно все это будет признано ошибкой и не обернется разрушительной историей вроде монетизации льгот.
Константин Аркадьевич говорит, что его знаменитый отец изумился бы, узнав, с какого уровня трудностями приходится сталкиваться сегодня сыну. Сейчас Райкин-младший, например, решает вопрос, как приватизировать свой театр, чтобы стать его полным хозяином.