«Договор избавляет Россию от военной деятельности»

В подписанном президентом Карлисом Улманисом документе было только два пункта: ЛР соблюдает строгий нейтралитет и относит это ко всем воюющим странам. В аналогичном положении был СССР.

Между тем из посольств Латвии в Ригу в эти дни стекалась совершенно сенсационная информация. Оценив ее с сегодняшних позиций, становится ясно, почему Улманис спустя всего месяц с небольшим пошел на ВОЕННЫЙ СОЮЗ с Москвой, позволив разместить в Латвии советские военные базы.

Посол Латвии в Польше Лудвигс Экис писал в шифрограмме министру иностранных дел Вилгелму Мунтерсу 24 августа 1939 года: “Имею честь сообщить, что мне многократно довелось слышать, что немцы еще в то время, когда у них были дружественные отношения с Польшей, предлагали полякам компенсировать Данциг и коридор Литвой, Лиепаей и Ригой. Вчера во время политических переговоров мне это подтвердили… К тому же имеется очень серьезное основание для недавних немецких предложений русским разделить балтийские страны между Германией и Россией по линии Даугавы”.

Ольгердс Гросвалдс, посол Латвии во Франции, спустя два дня после заключения советско–германского договора о ненападении так интерпретировал его содержание: “Договор избавляет Россию от военной деятельности, которой она БОЛЬШЕ ВСЕГО НЕ ЖЕЛАЕТ, ослабляет положение Польши и дает Германии свободные руки на востоке Европы. Здесь в широких политических кругах убеждены в том, что вместе с договором заключены и секретные конвенции… Многие здесь говорят о разделе Польши и балтийских стран между Германией и Россией”.

А вот что сообщал тогда же, 25 августа, посол Латвии в Германии Эдгарс Криевиньш: “Европейское пространство между западной границей Германии и горами Урала разделено между обоими партнерами по московскому договору. Здесь теперь есть место только для двух больших народов: немцев и русских. Нынешнему пестрому состоянию, когда через каждые пару часов идут новые границы со всякими формальностями, паспортным, визовым и таможенным контролем, с новыми валютами и т. д., надо закончиться”. На следующий день опять же из Берлина МИД ЛР получает следующую информацию: “Россия признает законным германское требование считать балтийские страны базой снабжения Германии. Германия признает право России соблюдать свои жизненные интересы в портах балтийских стран. Об ограничении суверенитета балтийских стран не думается”.

Могла ли Польша в условиях явного сползания мира к войне пойти на уступку и вернуть Германии Данциг — “вольный город”, отторгнутый от рейха по Версальскому миру, и связывающий его с остальной территорией Данцигский коридор? Посольство во Франции 31 августа сообщало, что счет пошел на часы: “Отдать Данциг под полный суверенитет Германии — это для поляков невозможно, и об отдаче коридора уже нисколько не могут говорить. Каждая хоть сколько–нибудь малая отдача частички польской земли означала бы начало раздела Польши”.

Что же, национальная дипломатия ЛР была на высоте. Практически все, что происходило во внешнеполитических штабах великих держав, становилось известно в Риге. Вопрос только в том, что с этой информацией делали Улманис и Мунтерс, как они ее “реализовывали”? Один факт остается фактом — латышские послы в Европе никоим образом не считали СССР не то что главным виновником, но и соучастником грядущей войны. И об этом неплохо бы напомнить их наследнику Артису Пабриксу.