Когда «тевземцы» хотят дружить с Россией

Что показала «генеральная репетиция» в Резекне


Какие же выводы можно сделать, сравнивая сегодняшние и весенние результаты?

1 Настроения избирателей сохраняют тенденцию к полевению (хоть в общепринятом социально-экономическом смысле, хоть в нашем, специфически-национальном), но явного перевеса пока нет, политический расклад колеблется в режиме 50 на 50. Причем это проявилось как в Риге, городе с довольно высоким для Латвии уровнем развития и материального достатка, так и в центре депрессивного региона Латгалии.

2 Выводы об окончательном и бесповоротном расколе общества по национально-языковому признаку и необходимости по этой причине переходить к политике этнических партий и этнически направленным программам оказались несколько преждевременными.

Те партии, которые рискнули в ситуации раскола предложить избирателям многонациональные списки кандидатов и межэтнический диалог, получили поддержку.

От ПНС выбрали латыша Яниса Тутинса и русского Владимира Никонова, от социалистов – польку Дагмару Абрамову. Русские и латышские имена и фамилии представлены среди депутатов почти поровну. Прирост и потеря голосов в сравнении с мартом зависят не от этнических предпочтений, а скорее от этических оценок (выбывание «Нового центра» из-за скандала с подкупом).

3 Избиратель спектра слева от центра явно поддерживает стремление к объединению, пусть даже символическое вроде «повторного брака» ПНС и Нового Центра (да и примкнувший к ним Видавский, помнится, тоже выходец из ПНС). Иначе после провала в Риге и ухода Я. Юрканса потери ПНС были бы куда больше.

А вот попытки делить левоцентристские партии на наших-ненаших и демонстративно игнорировать блок «Родина»-СПЛ ожидаемого эффекта не дали. В Риге блок впечатляюще финишировал, а в Резекне на повторе социалисты утроили (!) мартовский результат.

Обвинения в их адрес в популизме и пустом пиаре воспринимаются как откровенно несостоятельные: пиаром занимались все, вопрос, у кого это получилось успешнее…

4 Даже правые (по латвийской классификации) партии вынуждены учитывать многонациональность города и традиции спокойного полиэтнического сосуществования. Тевземцы говорили не об «оккупации и деколонизации», а о развитии экономических связей… с Россией. Оказывается, нациков лучше всего отрезвляют не виртуальные директивы Брюсселя и санкции Москвы, а наличие большого количества нелатышей среди избирателей.

5 Среди латышского избирателя тема хозяина (страны, города), «спасителя от беспорядка и коррупции», по-прежнему популярна – у «Нового времени» второе место. То ли снижение рейтинга Репше не дошло еще до латгальских холмов, то ли народ полагает, что когда «главный антикоррупционер» на зарплату госслужащего покупает яхту, это в порядке вещей, заслужил парень… Но скорее всего сказался удачный подбор местных кандидатур в список и их прагматичная экономическая риторика.

6 По-прежнему популярна новизна во всех возможных проявлениях, включая «хорошо забытых старых». Буквально за пару месяцев раскрутили свой список «резекненские новохозяева» (тут две фишки: хозяин, да к тому же еще и новый…), и им чуть-чуть не хватило до призовых двух мандатов.

Конечно, резекненский опыт достаточно локален и его нельзя считать показательным для всей Латвии. Но для регионов со схожим составом населения он может быть вполне репрезентативным. И если говорить не о партийной идеологии (там, где она вообще есть…), не заниматься безнадежными для нашей ситуации сравнениями русскости и левизны, то абсолютно прав  Борис Цилевич: с руганью и взаимными упреками пора кончать и пора думать о совместной работе.

Наш избиратель осенью 2006 года будет оценивать партии не по сегодняшним результатам и рейтингам, а по тем успехам или провалам, которые они продемонстрируют за год как в Сейме, так и в самоуправлениях Риги и Латгалии.