Ретро вдвоем 2

Лариса Мондрус и Эгил Шварц вместе 40 лет, и за эти годы не расставались никогда — ни в Латвии, ни в России, ни в Германии.

“Выдающийся голос с Востока!.. У нее черные волосы, большие миндалевидные глаза и изящная фигура… Русская звезда эстрады пожертвовала всем, чтобы петь в Германии. У себя на родине она купалась в славе и зарабатывала до двух тысяч рублей в месяц при зарплате рабочего в 150 рублей…

Совершенно без средств к существованию она с мужем прибыла в ФРГ. Единственный капитал — очаровательный голос, природный шарм и железная воля…” Так писала 30 лет назад немецкая пресса о Ларисе Мондрус.

Круг замкнулся

Она вернулась. Все такая же энергичная, стройная и необыкновенно симпатичная. Ее неповторимый голос звучит так же свежо и звонко. В апреле Лариса уже дала сольные концерты в Валмиере, Елгаве и Риге. Вышел ее CD “Kќ senas dienas”. А 5 августа в концертном зале “Дзинтари” давние и новые латвийские поклонники певицы вновь смогут насладиться ее пением. Музыкальный продюсер и автор нескольких песен из программы — Эгил Шварц. Сопровождать выступление будет ансамбль под управлением Кристапа Криевкалнса, а также певицы Ира Крауя и Айя Витолиня.

За месяц до концерта Лариса Мондрус и Эгил Шварц побывали в Риге. Тогда корреспондент “Телеграфа” и встретилась с ними.

— Что значат для вас эти поездки и концерты? И вообще, что вы думаете о своей дальнейшей карьере?

Лариса Мондрус: — В моем возрасте думают только о сегодняшнем дне. Для меня это веха, второе дыхание. Возвращение к родному языку, к моим истокам. Это исключительно яркий эмоциональный момент в моей жизни. Когда выходишь на сцену, то вообще не вспоминаешь о том, что не стояла на ней много лет.

Эгил Шварц: — Сейчас для меня и Ларисы как бы замкнулся круг.

Л.М.: — Мои латышские песни публика знает со всеми словами! Люди, которые меня никогда не видели с этим латышским репертуаром. Латыши привозили сюда своим родственникам мои пластинки из-за рубежа, потом это все переписывалось на кассеты и курсировало по семьям, “подпольно”.

Э.Ш.: — Хотя там не было ничего политического и даже ничего сильно национального. Просто как “предатели”, перебравшиеся на Запад, мы не должны были здесь присутствовать ни в каком виде. А так как в Латвии есть тот слушатель, который узнал Ларису на десяток лет раньше, чем случилась наша латышская творческая история, мы включим в программу концерта и русский репертуар конца 60-х — начала 70-х. Оказывается, некоторые песни долго жили, потому что звучали за кадром в фильмах, когда Ларисы уже не было в стране.

Л.М.: — Люди все помнят, это вдохновляет меня на то, чтобы сделать, может быть, целую русскую программу.

Э.Ш.: — У Ларисы есть такое качество: она поет по-немецки как немка, по-латышски — так, что латыши принимают ее за свою. И когда поет русские вещи, то, конечно, снова преображается.

Мой Вася, он будет первым на Луне…

— Вы уже столько вместе. А что происходило в жизни Эгила Шварца до встречи с Ларисой Мондрус?

Э.Ш.: — Я из того поколения, которое пришло в творческую жизнь в первой половине — середине 50-х. Поздно начал заниматься музыкой, лишь в десять лет, когда закончилась война. Имел счастье присутствовать при первых шагах латышской эстрадной музыки на профессиональной основе — на радио. Первые послевоенные записи начались в январе 1956 года. Мы с моим одноклассником и другом по музыкальной школе Раймондом Паулсом организовали Рижский эстрадный секстет, который стал исполнять и записывать музыку собственного сочинения. Потом секстет влился в созданный в феврале 1957 года Рижский эстрадный оркестр (РЭО).

Сталинская эпоха “выпрямления саксофонов” осталась позади. А в Латвии с этим было еще свободнее. И мы с нашим секстетом некоторое время раз в неделю даже передавали по радио живые джазовые импровизации в передаче “Полчаса в танцевальных ритмах”. Могли играть то, что хотели. И не просто на танцульках и в ресторанах, а солидно — на сцене.

Мы с Паулсом поступили в оркестр, когда им руководил композитор Ринголд Оре, потом его сменил Александр Кублинскис. В 61-м РЭО возглавил я, а через год, осенью, пришла на объявленный нашим оркестром конкурс совсем юная Лариса Мондрус. Композитор Хвойницкий посоветовал — стоит послушать. Лариса спела перед “худсоветом”.

И присутствующие сразу поняли, что это девушка незаурядная, обладающая той особой энергией, которая захватывает слушателей, причем даже весьма прохладно настроенных.

— Наверное, сыграли роль и “красивые ножки”, и свободная манера держаться на сцене?

Э.Ш.: — Конечно! Лариса не была красавицей, но она преображалась, когда выходила на сцену. Скромная девушка излучала, я бы сказал, такую наивную эротику. Ее признавала и женская и мужская часть публики. И каждая из ее поколения могла сказать: “И я бы тоже так могла!” Получилась эдакая сказка о Золушке, которая вышла на сцену и сразу стала известной на весь Союз. Ее часто упрекали за молодость.

Л.М.: — Мне говорили: учись у мастеров! А я слышала, например, такое (пародирует поставленное сопрано): “Мой Ва-а-ся, он будет первым на Луне. Мой Ва-а-ся”… (Смеется.) И думала: зачем же мне у таких мастеров учиться?! Хочу петь совершенно иначе. И, что называется, ориентировалась на Запад.

Э.Ш.: — Сначала у нас с ней были чисто рабочие отношения — нельзя же было подрывать свой авторитет руководителя! К тому же у меня уже была семья, так что сложностей немало. Но мы действительно по-настоящему влюбились друг в друга. И вскоре поженились.

— Как бы вы определили роль Эгила Шварца в карьере Ларисы Мондрус?

Л.М.: — В музыке у меня до Эгила не было профессиональных учителей. Он объяснил мнe, чтo тaкoe чисто интонировать. Научил слушать оркестр, гитару и находить свой голос в этом общем звучании. Воспитывал мой вкус. Правда, когда Эгил вдруг сказал, что хорошо бы мне научиться и степу (чечетке), я заявила, что пение — это мой внутренний мир, и я не могу в то же время думать еще и о танце. Не хочу и не буду. О многом мы спорим и до сих пор.

Э.Ш.: — Дело в том, что я вообще не могу быть один, мне необходим партнер, с которым можно что-то обсудить. Но решение всегда принимается в результате дискуссии, когда мы оба можем с ним согласиться. Думаю, что мы столько прожили вместе, потому что, с одной стороны, друг друга дополняли, а с другой — противоположности сходятся. Лариса — человек интуиции и эмоций, а я более холодный по натуре (она с сомнением качает головой. — Н.М.), больше человек расчета.

Л.М.: — Организованный! Дисциплинированный! Эти качества наш Лорен получил именно от Эгила. С годами это стало и моей второй натурой.

От Москвы до Мюнхена

— В Риге у вас когда-то случился конфликт с директором Латвийской филармонии Швейником. Но в Москве, куда вы уехали, наверное, было не меньше таких “швейников”?

Э.Ш.: — Только там гораздо больше вариантов. Москонцерт, Росконцерт, Госконцерт, радио. Студия звукозаписи, где музыканты сидели с утра и до позднего вечера. И создавалась музыка в нашем жанре на весь Советский Союз. Было телевидение — независимые, талантливые люди, наши ровесники и единомышленники. И у всех одна мысль: как бы обойти цензуру, как бы протащить недозволенное в такой форме, чтобы оно могло выйти в эфир.

— Есть ли что-нибудь в жизни и творчестве одного из вас, что бы не касалось другого?

Э.Ш.: — Знаете, не раз приходилось “yходить за кулисы”. Дoбpoвoльнo. Для меня большое значение имели полтора года работы в Риге с Оркестром легкой музыки Латвийского радио и телевидения, который я создал. И в Москве меня уже знали по этим симфоджазовым записям начала 60-х. Путь оказался открыт. И тогда я привел Ларису за ручку — вот у меня еще есть такая певица.

Л.М.: — Но “кастинг” я все равно прошла — Ларочку приглашали на радио, поначалу просили спеть что-нибудь под фортепиано. Эгил садился за инструмент и аккомпанировал. Пару раз я таким образом спела, и мне дали “зеленый свет”. А Эгилу сказали: в ваших руках ваша жена, работайте, пишите тексты, мы все оплачиваем.

Э.Ш.: — Но все же Лаpиcе как певице было легче пробиться. Ее взяли в оркестр Рознера, она пела, и ей аплодировали. Хотя я тоже работал у Рознера, для меня как дирижера и композитора путь к популярности был более сложным. Я тогда заочно окончил Латвийскую консерваторию по композиции, в Москве вступил в союз композиторов.

Специально для Ларисы не писал, но какие-то мои песни она пела. Писал я и симфонические эстрадные вещи. Был такой Эстрадно-симфонический оркестр Всесоюзного радио и Центрального телевидения под руководством Юрия Силантьева. Когда Силантьев выполнял свою норму выступлений, приглашали дирижировать меня, делать записи. Я делал аранжировки для Эдиты Пьехи, Муслима Магомаева… В общем, дорога была открыта.

— Ходят слухи о каких-то ваших потрясающих германских знакомствах, благодаря которым вы и смогли “раскрутиться” в Западной Германии. Как все происходило на самом деле?

Э.Ш.: — Это в Москве меня все знали. А в Германии первые шаги нам помогла сделать Ирен Рейншиссель, моя однокашница по консерватории, окончившая композиторское отделение по классу Адолфа Скулте. Она эмигрировала в середине 60-х. Мы списались с Ирен, и она просто помогла нам въехать. Мы же там ничего не знали.

Л.М.: — А в Мюнхене действительно начали с того, что нашли по телефонной книге номера Баварского радио, и я что-то спела там под рояль, на немецком и итальянском. Нам дали несколько адресов продюсеров, которые согласились нами заниматься. Люди были очень приветливые, я удивлялась, что так принимают чужих, прямо с улицы. Правда, тогда там было еще очень мало новых эмигрантов, и им было интересно, что это за люди.

Любопытство Лорена

— Чем занимается ваш сын Лорен?

Л.М.: — Ему скоро 22. Он до сих пор занимается фортепиано. И заканчивает 3-й курс факультета биоинформатики в Техническом университете в Мюнхене. Получил престижную американскую стипендию Фулбрайта (один из троих в городе) и 18 августа отправляется учиться в США. Впервые мой сын удалится от меня на целый год. Хочет приехать на мой концерт в Дзинтари. С детства я учила его русскому языку, а Эгил — латышскому.

Но учась в немецкой школе, он противился всему этому, так как не хотел отличаться от немецких сверстников, а теперь у него возник интерес к корням родителей. И большое любопытство ко всему, что происходит здесь. Замечательно, что он может приехать в Латвию и без проблем разговаривать со своими родственниками по-латышски и по-русски.

  1. Досье Эгил Шварц родился в 1935 г. в Латвии. Джазовый музыкант, аранжировщик, дирижер, композитор. Музыкальный менеджер и муж Ларисы Мондрус. Окончил консерваторию, учился композиции у самого Яниса Иванова. В 1956 г. вместе с Раймондом Паулсом организовал Рижский эстрадный секстет. Основал Оркестр легкой музыки Латвийского радио и телевидения. В 1961—1964 гг. руководил Рижским эстрадным оркестром Государственной филармонии Латвийской ССР (РЭО).

  2. Лариса Мондрус родилась в 1943 г. в Латвии. Эстрадная певица. Окончила Рижскую 22-ю среднюю школу. В 1962 г. по конкурсу прошла в РЭО. В 1964 г. уехала с мужем в Москву, поступила в Московский оркестр Эдди Рознера. Первый “хит” Мондрус-певицы — песня Георгия Портнова “Неужели это мне одной”. Снялась в фильме Эльдара Рязанова “Дайте жалобную книгу” и в музыкальной комедии “Улыбнись соседу”.

    Записала “Синий лен” Раймонда Паулса, после чего молодой композитор прославился на весь Союз. Но была слишком независима, свободна и “непатриотична” в репертуаре, и ее стали лишать сольных концертов. Последней каплей стало то, что один композитор-классик “зарубил” на худсовете ее диск-гигант за “пессимизм”.

    В 1973 г. с мужем эмигрировала в Западную Германию, в Мюнхен. После рождения сына Лорена Лариса оставила сцену, и через некоторое время семья открыла свое дело — магазины итальянской обуви. В начале 90-х Мондрус вновь на сцене — гастроли в Риге, а в 2001 г. посещает Москву. В Латвии она отметила свое 60-летие тем, что впервые вышла на эстраду после 20-летнего перерыва.

23.07.2004 , 15:22

"Телеграф"


Написать комментарий

Спасибо за статью! Прекрасные артисты - Лариса Мондрус и Эгил Шварц! Пусть очередное дыхание на сцене длится как можно дольше! Мечтаю о том, чтобы в России был организован концертный тур Ларисы Мондрус ( В Новосибирске обязательно несколько концертов!!!!!)

Всгда нравилась Лариса Мондрус. Являясь давним поклонником творчества Эдиты Пьехи, стиль и голос очаровательной Ларисы понравился с самого ее первого появления на советской эстраде. Спасибо за информацию о певице, каких сейчас уже нет.

Написать комментарий