Освобождение или смена оккупационного режима?

Я думаю, что нет! Дело в том, что этот термин подразумевает действия, при которых войска освобождающей стороны, изгнав из освобождаемого пункта прежних оккупантов, передают власть освобожденному населению, предоставляя ему право самому строить свою жизнь. Классическим примером такого освобождения являются действия русской армии в 1814 году. Вступив в марте этого года в Париж, русские, как они считают, освободили Францию от тирании «Корсиканского чудовища», после чего покинули Францию и отправились домой. При этом российский Император Александр I почему-то не воссоединил с матушкой Россией ее исконные земли – Нормандию, Шампань и Гасконь, а за русскими генералами не тянулись обозы с зеркалами из Версаля и картинами из Лувра! События, последовавшие после 27 июля 1944 года, в Даугавпилсе носили несколько иной характер! Взяв город, Красная Армия из него так и не ушла! То есть боевые части ее ушли из города дальше на запад, но в городе был установлен советский оккупационный режим, затянувшийся почти на 50 лет (до весны 1994 года, если память мне не изменяет).

Таким образом, с этой точки зрения события 27 июля 1944 года скорее могут быть определены термином «смена оккупационного режима»! Кстати, если эти события все-таки считать освобождением Даугавпилса, то по совершенно таким же основаниям вступление немецких войск в наш город 26 июня 1941 года можно характеризовать как освобождение Даугавпилса от русско-большевистских оккупантов, хотя действия немецкой администрации тоже не соответствовали критерию «освободил и ушел», и поэтому более адекватно описываются как «смена оккупационного режима», на этот раз режима, установленного СССР 17 июня 1940 года, когда Красная Армия вошла в Даугавпилс в ходе вторжения (без объявления войны, разумеется) в Латвию, да и в Прибалтику в целом. Таким образом, первая оккупация Даугавпилса продолжалась 1 год и 9 дней, вторая – 3 года 1 месяц и 1 день, и третий – около 49 лет и 8 месяцев. Говоря об этом, я не ставлю себе задачу в данной заметке дать оценку этим оккупациям, то есть определить – какая из них была хуже, а какая лучше? Это тема отдельного, серьезного, специального исследования.

Впрочем, вопрос этот настолько меня интересует, что я очень прошу читателей «Миллиона», помнящих, как даугавпилчане жили «под немцами», и как их жизнь изменилась с приходом «советов» – написать мне об этом. При этом писать надо только о том, чему Вы сами были свидетелями, что видели своими глазами и слышали своими ушами, а не пересказывать информацию, дошедшую до Вас из вторых-третьих уст. Писать надо на адрес редакции газеты «Миллион»: ул. Ригас, 26, а/я 377, Даугавпилс. Латвия. LV-5403. Телефон 54-44515. На конверте не забудьте сделать пометку «Для Ушакова».

Уверен, что нашим коллективным трудом нам удастся воссоединить правдивую картину жизни горожан как «под немцами», так и «под советами» (в первые годы советской оккупации).

Здесь же я только даю другую, отличную от советско-пропагандистского трактования интерпретацию взятия Даугавпилса Красной Армией 27 июля 1944 года, предлагая считать его не освобождением города, а просто сменой оккупационного режима! Соответственно, так к этому и относиться!

И последнее — грозит ли Латвии оккупация? Впрочем, я уверен, что вступление Латвии в НАТО закрыло этот вопрос — и теперь уже навсегда.

С глубоким уважением, Ваш постоянный читатель Степан Ушаков.

Позвольте не согласиться!

Мнение г-на Ушакова по поводу того, что Советская армия принесла Латвии не освобождение от фашизма, а лишь смену немецкой оккупации на советскую (русскую), не единично. Так сегодня думают многие в Латвии, более того, такова официальная позиция латвийского государства. Но факты истории говорят о другом. Вспомним, что к началу Великой Отечественной войны Латвия уже входила в состав Советского Союза, была его неотъемлемой частью. И поэтому, изгнав из Латвии немецко-фашистские войска, Красная Армия просто восстановила статус-кво. Допускаю, что прочитав эти строки, кое-кто криво усмехнется: мол, СССР оккупировал Латвию еще 17 июня 1940 года, т.е. в Латвии советский оккупационный режим существовал еще до прихода немцев. Сегодня, зная, что существовал пакт Молотова-Риббентропа и другие подобные документы, бессмысленно возражать против того, что Сталин планировал присоединение к СССР Прибалтийских республик и в конце концов исполнил свое намерение, опираясь на военную силу. Но только опираясь, а не активно применяя ее. Сам процесс присоединения Балтийских республик с точки зрения тогдашнего международного права прошел вполне легитимно. Сталин ввел 17 июня 1940 года дополнительный контингент войск только после того, как получил на это согласие латвийского правительства и президента Карлиса Ульманиса. Ввод советских войск в Латвию имел правовую основу: между Латвией и СССР был уже заключен Договор о взаимопомощи. Начиная с 1939 года на основании этого договора в Латвии находились советские воинские части. Так что ничего принципиально нового не произошло. Правда, с одним уточнением. Советское правительство перед этим направило Латвийскому правительству ультиматум с требованием о смене правительства, поскольку считало, что существующий латвийский Кабинет настроен враждебно к СССР. В конце концов, Карлис Ульманис мог отклонить этот ультиматум и не дать согласие на ввод советского воинского контингента. Но не стал этого делать. Выбрал другую тактику: не перечить Большому соседу. Сегодня можно долго возмущаться и по поводу наглого поведения Сталина, и по поводу низкопоклонства Ульманиса. Вспоминать международное право, права человека и т.п. Т.е. судить те события с высоты сегодняшнего дня. Неблагодарное это дело. Логика тех событий не вписывается в стройную и красивую юридическую аргументацию нынешнего патриота. Вспомним, что уже вовсю бушевала Вторая Мировая войны и СССР искал способы обезопасить свои западные границы. Тогда все великие державы действовали без особой оглядки на международное право, и СССР не был среди них исключением. Однако практически нет фактов вмешательства вошедших в Латвию советских частей во внутренние дела государства. Только лишь их присутствие морально подвигло противников ульманисовского режима (а их оказалось немало) на открытые выступления. И власть оказалась парализованной. Хотя и потрепыхалась вначале — 17 июня полиция, армия и айзсарги разгоняли многочисленные демонстрации, а 19 июня ввели по всей Латвии осадное положение. Но тщетно. Народ не поддержал правительство Ульманиса, и оно рухнуло. Дальше все известно: новое правительство Кирхенштейна, выборы Народного сейма 14 и 15 июля 1940 года, в которых участвовало 94,8% общего числа избирателей, причем за коммунистический Блок трудового народа отдали свои голоса большинство избирателей. А ведь за каждым из них не стоял русский красноармеец с винтовкой. И страха сталинского террора еще не было. Поскольку время террора в Латвии еще не наступило. А что было? Наивная вера людей в лучшее будущее, в идеальный социализм. Да, обманулись, да, зря поверили, но все это было. Стоит только посмотреть на старые фотографии: море людей на улицах Риги и других городов, в глазах надежда и энтузиазм. Поэтому и неудивительно, что население страны спокойно встретило 5 августа 1940 года весть о вхождении Латвии в состав СССР. И никто тогда не кричал, как сейчас: «Нас оккупировали!» Недовольные были, конечно, но молчали в тряпочку, видя массовую поддержку новому режиму. И только спустя несколько месяцев настроение населения стало меняться. Поняли, во что влипли. Особенно после массовой депортации 14 июня 1940 года. Но поезд ушел. Отсюда вывод: нынешние рассуждения об оккупации — это не более чем спекуляция. В то время большинство населения так не думало и воспринимало события как вполне закономерные. Да и СССР худо-бедно соблюдал международное право — в Латвию пришел без грохота пушек, а с согласия латвийского правительства. Народ поддержал новый режим. Какая это оккупация?

Г-н Ушаков просит очевидцев рассказать: как жили «под немцами» и «под советами». Пусть он спросит у евреев. И они ему скажут, что именно Красная Армия спасла их от полного истребления. Пусть г-н Ушаков пройдет по окраинам города, побывает в Погулянке. Он увидит там кладбища, на которых лежат десятки тысяч убитых немцами и местными коллаборационистами евреев, советских военнопленных. На одном только кладбище возле Крепости похоронено около 100 тысяч жертв нацизма. Почти население нашего города. Может быть, после этого у г-на Ушакова пропадет желание сравнивать немецкую и советскую оккупацию? Может быть, он вспомнит про план гитлеровцев включить Латвию в Остланд, где всем неарийцам, которых оставили бы в живых, была уготована судьба рабов. И тогда Латвия как государство навсегда прекратила бы свое существование, как и весь латышский народ. От этого ужаса латышей спас Советский Союз, Красная Армия. А советских ветеранов войны латвийское государство сейчас фактически игнорирует. В чести те, кто воевал на стороне гитлеровцев и вольно или невольно готовил своему народу бесславный конец.

А что дала Латвии советская «оккупация»? После окончания войны в кратчайшие сроки были восстановлены разрушенные города, фабрики, заводы, связь, транспорт. Во многом это дело рук тех, кого сегодня латвийские власти позорно лишили гражданства, а латышские национал-экстремисты обзывают оккупантами. Такова «благодарность» за добро. Христиане так не поступают. Так кто были советские солдаты, г-н Ушаков — освободители Латвии или очередные оккупанты? Вам кажется, что Вы вольно, широко и независимо мыслите. А Вы просто попались на удочку сегодняшней официальной пропаганды. А чем она лучше советской партийной пропаганды, которую вы так ругаете? Только советская пропаганда врала, да меру знала. А нынешняя… Сегодня в Латвии 70% населения живут за чертой бедности, общество расколото по этническому признаку, а нам пытаются внушить, что вот только сейчас мы и зажили по-человечески.