Юрканс: «Я — вчерашний день»

"Умеренность на скрижали истории записывается невидимыми чернилами",— говорил один из героев Апдайка. В полной мере это относится к Янису Юркансу. В историю Латвии он, может, и войдет — как один из министров иностранных дел, но как глава Партии народного согласия — вряд ли.

Одиннадцать лет ПНС провела в оппозиции, несмотря ни на какие политические кульбиты. Центризм не прошел. На прошлой неделе Юрканс вышел из партии за несколько часов до того, как она слилась с “Новым центром” Сергея Долгополова, образовав Saskanas centrs. Kb попросил Юрканса подвести некоторые итоги.

— Мы продули выборы в Европарламент и выборы в Рижскую думу. Причем на выборах в Рижскую думу я вылез сам — это была попытка понять, может ли ПНС в одиночку взять пятипроцентный барьер. Оказалось — не может. Результаты выборов поставили перед ПНС вопрос — что делать дальше? Еще до этого в партии говорили о том, что надо создавать новое объединение. Были ангажированы люди, которые уже разрабатывали новую политическую платформу, чтобы предложить обществу нечто новое, европейское, модное. Были разговоры и о том, что я уже это не потяну, пусть работают молодые, которые могут придать идее согласия второе дыхание. Мы засиделись, зациклились в своих приемах и постулатах. Нужно что-то менять.

Но в итоге с улицы Смилшу просто сказали, что начальником будет Янис Урбанович. Спустя время ситуация изменилась — решено было сделать начальником Сергея Долгополова. На создании новой политической платформы, поиске новых лидеров (и конкретные имена уже назывались!) был поставлен крест. Произошло механическое слияние двух структур. Конечно, можно мой уход списать на то, что Юрканс обиделся — лидером сделали не его. Но дело-то не в этом!

Вот сегодня говорят — Saskanas centrs не остановится на двух партиях, будет расширятся, присоединятся новые участники. С ними идут переговоры. А где политическая база? И где новизна? Что предлагается?

— Предлагается, как мы понимаем, точно то же самое, что всегда предлагалось ПНС. Идея объединения людей “на основе здравого смысла”. По крайней мере, так декларируется.

— Декларироваться может все что угодно. А что мы имеем в реальности? Латыши не голосуют за русских, русские не голосуют за латышей. Тот же Дзирцевич-Жемайтис баллотировался на последних выборах в Рижскую думу от ЗаПЧЕЛ. В списке был вторым, а в результате не был избран, хотя ЗаПЧЕЛ получило девять мест. Я знаю, что сейчас из нового объединения Saskanas centrs латыши уходят. И не случайно. Сегодня латышскому избирателю “согласие” не нужно, да и в обществе в целом идея согласия не востребована.

— А может, дело в другом? Сергей Долгополов, например, всегда говорил, что менеджмент у ПНС никогда не был сильной стороной…

— Да, кто-то говорит: надо пахать, чтобы доказать нужность наших идей. Пожалуйста — пашите… Но на сегодня рейтинг продукта таков: у ПНС — 2,4 процента, у “Нового центра” — 0,9 процента. И это означает одно — наш продукт никому не нужен. При этом я абсолютно не снимаю с себя вины. Вы что думаете, я не посыпаю свою голову пеплом?! Я не знаю, какие ошибки были допущены в менеджменте и в подборе кадров? Я все знаю, все признаю. И сознавая, что я — это уже вчерашний день, я ухожу. Пусть другие делают лучше.

— Собираетесь вообще уйти из политики?

- Ну еще год я должен доработать в Сейме… А потом… Я сегодня не вижу ни одной партии, в которую я мог бы, скажем так, переметнуться, чтобы остаться в политике. Создавать что-то новое я не собираюсь. Искать мне политического счастья негде. Да и не хочу…

— А вы вообще верите в то, что сегодня можно создать некую платформу, которая объединила бы русских и латышей?

— Нет. Это не востребовано. Власти заинтересованы в баррикадах, и такие настроения поддерживаются искусственно. И несмотря на все социальные проблемы — рост инфляции и падение уровня жизни, — правящие партии имеют стабильно высокие рейтинги. Народ — мазохист, но он настолько напуган “оккупантами” и Москвой, что рассуждает так: пусть правительство делает все что угодно, главное — там наши. Вы что думаете, Кирштейнс самодеятельностью занимался? Нет, это все сознательно делается… И люди на эту радикализацию клюют. А те, кто разделяет центристские взгляды, сидят дома. Можно писать любые программы, любые платформы. Вопрос в другом — верит ли сегодня латышский избиратель тому, что предлагает русский Долгополов? Верит ли русский избиратель латышским политикам? Ответ — нет.

— Всегда считалось, что латышский народ достаточно прагматичен. Почему не срабатывает эта пресловутая прагматичность в политике?

— Во времена Народного фронта люди очень верили своим избранникам. А избранники, вместо того чтобы внушать народу ценность понятия “свобода”, втирали в сознание слово “оккупация”. Ведь выгоднее, чтобы человек чувствовал себя маленьким, оккупированным, чтобы боялся “руки Москвы”. Такому человеку легко внушить, где надо искать виноватых — не среди своих, конечно. Неудобно и неприятно жить с пониманием того, что свои — тоже сволочи еще те.

Я надеялся, что ситуация изменится после вступления Латвии в ЕС и НАТО… Люди почувствуют себя защищенными. И знаете, что меня по-человечески потрясло? Я раньше думал: уйдет старшее поколение, ходящее к тем или иным памятникам, а молодежь будет уже смотреть в будущее, а не в прошлое. Но я оказался не прав! Появились “девушки Гарды”, появился Klubs 415… У памятника Свободы 16 марта молодежи было больше, чем стариков!

А что касается русских, то я вот задал себе вопрос: а если бы я сам был русским, то за что я мог бы уважать латышей? Возьмем хотя бы XX век. Сначала стрелки, воевавшие за Ленина, затем переворот при Улманисе, коллаборационизм во время Второй мировой войны — что бы сейчас ни говорилось, легионеры давали клятву Адольфу Гитлеру. Потом латыши верно строили социализм, лизали вот таким (разводит руками, показывая размер) языком, извините…

Потом был Народный фронт, и очень многие русские выступили за независимость Латвии. А потом русских кинули. Ну и что из нашей истории вызывает уважение к титульной нации?

И что мне делать в этой ситуации, при том, что я нигде не нашел поддержки?! Ни в партии, ни в сеймовской фракции. Ребята из фракции говорят: “Ну а что я в Екабпилс или Лиепаю назад поеду? Что я там буду делать? Я здесь должен быть, в Сейме…” Они молодые.

А мне почти 60 лет, и я их отчаяние понимаю. И не хочу им мешать.

18.07.2005 , 14:36

"Коммерсант Baltic Daily"


Написать комментарий