На подозрении все
Однако то, что держал в секрете Титус Селге, Телеграфу рассказали в подробностях остальные участники съемок “Латышки и ее любовника”.
Вначале, наверное, стоит успокоить тех, кто уже успел подумать, будто немцы собрались дискредитировать перед соотечественниками образ латвийской женщины.
“Вы подробностей не знаете, — заметила Резия Калниня, исполнительница главной женской роли. — Лайма едет в Германию не за мужчиной, а от мужчины — от Андриса, с которым она порвала из-за того, что тот ее недооценивал. Впрочем, у нее еще один повод есть. Моя героиня собирается ремонтировать юрмальский отель, доставшийся ей в наследство, и хочет узнать, нет ли в Германии, куда в свое время иммигрировала сестра ее бабушки, других претендентов на эту собственность. Так что все в фильме очень благопристойно и никто нашим женщинам антирекламы не делает. Да даже если бы Лайма отправлялась в Германию на поиски мужа, чем бы это нас дискредитировало? Разве можно презирать женщину, отчаявшуюся найти себе пару на родине? Этот факт скорее мужчин наших в дурном свете выставляет”.
Развязка детективной ленты нам тоже стала известна. Но не будем лишать будущих телезрителей возможности самим выступить в роли следователей. Скажем только, что эпилог закручен по всем канонам жанра, под подозрением оказывается даже комиссар Келлер…
По совместительству
Но нам самым забавным во всей этой киноистории показалось то, что и Келлера, и Андриса играет один и тот же актер — Жан Грегор Кремп.
Первое, что приходит в голову для объяснения причины такого совместительства, — видать, бюджет мизерный. Иначе почему бы это на съемках парень с хлопушкой — это одновременно и режиссер, и сценарист картины. Дальше — больше: по ходу дела выяснилось, что некоторые проходные роли играют члены административной группы. Например, художник картины, по словам лайн-продюсера, изображал отца семейства, которое в конце концов помирившиеся Андрис и Лайма встретили по пути в Лейпциг. Исполнительный продюсер — капитана парома, на котором комиссар Келлер и его подружка Софи прибывают за “криминальной” парочкой в Латвию. Наконец, самому лайн-продюсеру еще предстояло сыграть мотоциклиста, доставляющего Келлера от железнодорожной станции до юрмальского отеля, где комиссар, по сюжету, раскрывает дело… Видать, туго у ребят с деньгами.
Но, как оказалось, с этим у съемочной команды все в порядке — миллиона евро, полученного на расходы, телевизионщикам вполне хватает. По словам режиссера, многофункциональность технических служб объясняется тем, что во время съемок им все время приходится передвигаться по стране и за ее пределами. “Путешествуя целым табором, мы бы только теряли время. А когда число людей сведено до минимума, появляется мобильность”.
Что же касается одного Кремпа в двух лицах, то, по словам Селге, они решили это попробовать “ради интереса”.
Без обмана
Авторы фильма не упустили возможности использовать на съемках атрибуты нашей недавней жизни. Например, для юрмальских съемок в Майори в Мотор-музее откопали дряхлый мотоцикл “Ява” 67-го года выпуска. Чем не экстрим?
А чего стоит эпизод, когда воссоединившиеся под конец фильма Андрис и Лайма едут по Германии в катафалке, причем Андрис путешествует в гробу, изображая труп. “Его ведь подозревают в убийстве, вот моя героиня и решила перевезти любимого через границу именно таким образом”, — поясняет Резия Калниня. Ей, кстати, этот сценарный ход очень понравился. Говорит, этими вкраплениями, порой совмещающими драматический образ и комедийную ситуацию, режиссеру удается ненавязчиво подчеркнуть абсурдность нашей жизни.
После этого замечания я решила, что так недалеко и до включения “Латышки и ее любовника” в список образцов авторского кино. И точно! Лайма Фреймане, продюсер со студии Screen vision, помогающей немцам с организацией съемок, рассказала, что несколько немецких фестивалей до того прониклись “Латышкой”, что уже вписали этот эпизод “Полицейского телефона” в свою программу. Вот и попробуйте теперь сказать: “Подумаешь, детективчик какой-то!”