«Я не могу отстаивать интересы одной страны»

С выбором Андрис Пиебалгс уже определился, о чем и поведал в разговоре с Kb. Правда, ход беседы определили последние события в Евросоюзе, связанные с “провальными” для евроконституции результатами референдумов.

А нужен ли глас народа?

— Какова “кулуарная” реакция Еврокомиссии на результаты голосования в Голландии и Франции?

— Шок. Хотя насчет Франции подозрения были, а вот голландское “нет” стало полной неожиданностью. Причем провал на ровном месте — если бы месяц назад вы попросили меня сделать прогноз, я, не сомневаясь, ответил бы, что голландцы поддержат конституцию.

— Неужели официальный Брюссель даже не предполагал такого исхода?

— Теоретически, конечно, допускалось, что какая-то страна может не ратифицировать этот документ. Но считалось, что это может произойти только в каких-то чрезвычайных случаях. Встает вопрос: а нужно ли вообще выносить конституцию на всенародное обсуждение? Ответ не так очевиден, как кажется.

Ведь парламент страны — выборный орган, которому избиратели доверили решение множества вопросов. Кроме того, не будем забывать, что мнение избирателей о конституции меньше всего связано именно с конституцией.

Референдумы стали реакцией на совершенно другие процессы. Одной из причин отказа в этих странах принять конституцию был протест против расширения ЕС. Второй — социальные проблемы, включая безработицу. Несомненно, что нашлись политические силы, которые воспользовались этим, пытаясь доказать, что в безработице французов виноват, например, польский сантехник.

— А разве это не так?

— Основание для подобных утверждений может быть. Ведь рабочий рынок расширяется, а значит, конкуренция становится острее. Я лишь против спекуляций на эту тему.

В любом случае отрицательные результаты двух референдумов не могут не сказаться на процессе дальнейшего утверждения Конституции ЕС. В настоящее время преобладает мнение о том, что процесс ратификации должен продолжаться. Но маловероятно, что евроконституция в ее нынешнем виде будет вообще утверждена. Надо дождаться заседания Евросовета (высший орган власти в ЕС. — О.И.) в середине июня и посмотреть, что он решит.

Европа может проиграть

— Уже появилось мнение о том, что французы с голландцами поставили крест не то что на конституции, а на ЕС как таковом.

— Я бы так не сказал. Скорее нужно говорить о том, что негативные результаты референдумов показывают отношение части людей к расширению ЕС, а не его существованию. Это может означать, что дальнейшие попытки расширить ЕС будут очень осторожными, если не сказать строгими. То есть всем новым странам-участницам придется соответствовать европейским требованиям на все сто процентов.

Речь идет о Болгарии, Румынии и Турции. Это то, что касается политических последствий “провальных” референдумов. Если говорить об экономике, то последствия видны уже сегодня — падение курса евро. В перспективе нынешняя ситуация может привести к снижению конкурентоспособности всего ЕС в глобальном масштабе. Всего этого в дальнейшем можно избежать. Многое зависит от того, как дальше будет действовать ЕС.

— Что вы имеете в виду?

— Максимально эффективную работу внутреннего рынка, соответствующие изменения на рынке труда и в социальной сфере, что в итоге должно привести к гибкости в движении рабочей силы. И с этой точки зрения роль Еврокомиссии огромна. Она разработала на базе Лиссабонской стратегии документ, в котором речь идет о сценариях экономического роста и преобразований на рынке труда ЕС. Повышение экономической конкурентоспособности Евросоюза и позволит избежать отрицательных последствий от негативных результатов референдумов по евроконституции.

— Вы так уверенно об этом говорите, а между тем сегодня нет ясности даже в вопросе об общеевропейском бюджете на 2007-2013 годы.

— Да, к сожалению. Предложения Еврокомиссии по этому вопросу достаточно амбициозны, предусматривают огромное финансирование ряда программ, которое вызывает возражения со стороны крупнейших стран. Люксембург, председательствующий ныне в ЕС, пытается найти компромисс, но достичь его будет нелегко. Думаю, финансовая перспектива может быть согласована во время президентуры Австрии или Финляндии, то есть только в следующем году. Что касается нашей страны, то финансовая перспектива для нее достаточно выгодна — во всяком случае, пока.

Повода для дискуссий нет

— Одна из актуальных тем последнего времени — либерализация латвийского газового рынка, которая, согласно евродирективе, должна осуществиться с 1 июля этого года. Правительство направило Еврокомиссии письмо, в котором фактически просит разрешение отложить этот процесс. Это возможно? —10-й пункт директивы допускает такую возможность. Вопрос лишь в том, нужно ли ее использовать. Я считаю, что либерализация рынка газа была бы для нас лучше, чем монополизм Latvijas gўze. Однако у латвийского правительства свои аргументы, которые, видимо, позволяют ему надеяться на другой выход из этой ситуации.

Несомненно, Латвия могла бы отложить либерализацию газового рынка на 10 лет, обосновывая это ранее взятыми на себя обязательствами по международным договорам о долгосрочной поставке газа. Либерализация газового рынка отложена в Греции и Португалии.

Жаль только, что латвийское правительство этот вопрос пытается решить в самый последний момент. Ведь неизвестно, когда будет принято решение о том, позволить нам отложить либерализацию или нет, но уже 7 июля Еврокомиссия должна будет принять решение о санкциях в отношении тех стран, которые с 1 июля не “откроют” газовый рынок.

Очень надеюсь, что латвийское правительство сделает все возможное, чтобы решить данный вопрос в течение этого месяца. Если нет, то я буду вынужден начать процедуру наказания и в отношении нашей страны. Я не имею права защищать интересы отдельно взятой страны, я представляю интересы всего Евросоюза.

— О каких санкциях идет речь?

— Еврокомиссия никогда не требует какого-то определенного наказания, она лишь указывает суду на факт нарушения. И уже суд принимает решение о наказании. Как правило, это денежный штраф.

— Но ведь судебные разбирательства могут затянуться на годы!

— Это не тот случай. Ведь дискутировать не о чем. Есть нарушение, и страна должна понести за это наказание. Вот если бы речь шла о том, правильно ли страна выполнила директиву, тогда судебные слушания могли бы и затянуться, поскольку речь шла бы о трактовке документа.

— Есть мнение, что либерализация не нужна уже потому, что она ничего не изменит в случае с нашей страной. Ну откуда мы возьмем альтернативного поставщика газа?

— Не согласен. Теоретически новые поставщики газа в Латвию могут появиться из Польши, из той же России. Кстати, если бы Газпром уже сейчас был разделен на несколько компаний, то проблема либерализации газового рынка перед нами вообще не стояла бы.

В поисках альтернативы Газпрому

— Вы действительно думаете, что Польша может поставлять нам газ?

— Почему бы и нет. Вот Норвегия — это маловероятно. Да и совсем неважно, откуда к нам будет приходить этот газ. Цель директивы — позволить всем желающим на одинаковых условиях принимать участие в рынке газоснабжения. Это приведет к развитию конкуренции на нем, к новым инвестициям и, возможно, снижению цен.

— Но российский газ для нас остается самым дешевым. И появление новых поставщиков может обернуться для нас не понижением, а повышением цен на газ.

— Вы, наверно, забыли, что Latvijas gaze предложило несколько этапов повышения тарифов, ссылаясь, кстати, как раз на эксклюзивное право сотрудничества с Газпромом. И такое поведение Газпрома вполне адекватно — компания должна зарабатывать деньги, используя все предоставляемые рынком возможности. Но в том-то и вся проблема, что мы полностью зависим от Газпрома: какие цены он назначит, по таким и будем вынуждены покупать газ.

— В последнее время все чаще обсуждается проект германо-российского газопровода по дну Балтийского моря. Что вы об этом думаете?

— Встреча с инвесторами этого проекта у меня только планируется. По данному вопросу я слышал лишь о политической заинтересованности, но не об экономической. Пока информация очень противоречива, и ничего больше я сказать не могу.

— Но, может быть, вы могли бы сказать, насколько такой проект выгоден нам, если бы часть газопровода проходила по территории нашей страны?

— Несомненно, выгода была бы огромной — взять хотя бы пошлину за транзит газа.

— Этот вопрос вы тоже планируете обсуждать с инвесторами проекта?

— Это не входит в мою компетенцию. Как я уже говорил, я не имею права отстаивать интересы отдельно взятой страны. Но могу сказать, что балтийские страны, чисто теоретически, могли бы участвовать в этом проекте. И наиболее сильные позиции как раз у нашей страны — с учетом крупнейшего Инчукалнского газохранилища. Но, повторяю, пока неизвестно даже, есть ли такой проект в природе. Скоро мы об этом узнаем.

Рига—Брюссель—Рига

P.S. Редакция выражает благодарность Латвийской конфедерации работодателей за помощь в организации встречи с Андрисом Пиебалгсом.