Правильно ли мы ругаем «скорую»?

Нагрузка на «скорую помощь» в последние годы многократно возросла. Оказалось, что это единственное подразделение в латвийской медицине, которое, несмотря на развал, царящий в системе, и последующие бездарные реформы, работает четко, как часы. «Скорая» – это наш последний бастион, за которым маячит смерть. И вот по решению Кабинета министров он пал. Народ не простил. Реакция последовала незамедлительно. Мгновенно стали появляться истории о якобы умерших детях в результате невыезда «скорой», родственники погибших начали подавать в суд. Престиж «скорой» начал резко падать.

В то же самое время согласно статистике снизилось количество вызовов от хронических больных, которые могут получать постоянную помощь от домашних врачей. Казалось бы, намеченная цель достигнута. Но мне кажется, что правительство, реорганизуя медицину, вторглось в область очень тонких этических материй и по пути наломало немало дров.

Как же клятва Гиппократа?

Беседуя на днях с заместителем главного врача Рижской станции скорой медицинской помощи Иевой Алкой, я выразил опасение по поводу того, что даже я, бывший работник «скорой», вызывая бригаду, в нынешней обстановке боюсь классифицировать состояние человека, так как всегда существует опасность попасть при этом на деньги. Что уж говорить об обычных людях.

Иева Алка ответила, что у меня не должно возникать сомнений, поскольку принятые меры направлены исключительно против той категории людей, которые в открытую паразитировали на «скорой» и существенно затрудняли ее деятельность.

- Проблема состоит в тех больных, которые по каким-то причинам не получают компенсированных медикаментов и сразу звонят нам, а также в тех, кто не получает достаточного социального ухода или кто затемпературил, – сказала Иева Алка.

Перечисленные Иевой Алкой проблемы действительно не имеют к «скорой» никакого отношения, и решаться проблемы социального ухода и компенсированных медикаментов должны как на уровне местных самоуправлений, так и правительства. Но больному от этого не легче – он-то ведь просто не хочет умирать…

Тонкие грани

Что касается причин вызова «скорой помощи», то определить ее по телефону невероятно сложно. Это и есть та самая тонкая грань. По собственному опыту могу сказать, что порой в карточке вызова, которую получает врач или фельдшер в диспетчерской, причина для профессионала выглядит довольно безобидно: порезанные вены, травма головы, кровотечение. Приезжаешь на место – а там жуть кошмарная. И думаешь про себя, что тут совсем не помешала бы еще парочка реанимационных бригад. Бывает и наоборот. От написанного в карточке вызова дрожь в коленях пробивает, приезжаешь – а там чепуха. Вот один такой случай из жизни рижской «скорой».

В карточке вызова было написано «поражение молнией». По адресу умчалась самая навороченная реанимационная бригада. Экипаж «скорой», нагруженный оборудованием, буквально влетел в квартиру. А там оказалось, что маленький мальчик «молнией» на брюках прищемил себе детородный орган. Это запаниковавшая бабушка сформулировала диспетчеру вызов – как «поражение молнией»…

Последний случай можно отнести к разряду курьезных, тем не менее дальнейшая жизнь «скорой» и особенно ее персонала вызывает лично у меня определенные опасения. Боюсь, что рядовым врачам и фельдшерам придется сполна вкусить плоды «народной любви». Мне вдвойне обидно за бывших коллег, ведь им за мизерную зарплату при очень ответственной работе придется выслушивать различные гадости от своих пациентов. Не тех ругаем, дорогие сограждане! Всю ответственность за то, что человек боится сегодня набрать 03, должно взять на себя министерство здоровья, которое отвечает за состояние здравоохранения в стране.