«Или в Сейм — или на кладбище»

На практике ее повороты влево-вправо, как правило, отражают настроения в латышском обществе. Правившая четыре года в Рижской думе, ныне эта партия отправлена в оппозицию. Выводы сделаны — у социал-демократического руля снова поставлен Юрис Боярс. А как он намерен рулить, Kb выяснил в интервью с ним.

“Латыши создали это государство…”

— Итак, муниципальные выборы оказались для вас неудачными: социал-демократы теперь в оппозиции. Чем вы объясняете потерю поддержки избирателей?

— Я бы не сказал, что итоги выборов неудачны! Мне кажется, что вы, как русскоязычный журналист, несколько необдуманно ставите вопрос. Потому что мы — единственные, кто вообще взял русскоязычных в команду. И при этом в русской прессе почти не было добрых слов о нас. Однако русских мы в команду взяли, чем значительно подпортили свою репутацию — это во-первых.

Во-вторых, были допущены существенные ошибки в национальной политике, в очень чувствительных национальных вопросах. Да, есть у русских чувствительные вопросы, но и у латышей они тоже есть. Мы, собственно говоря, у себя дома. Мы создали это государство и вторично его воссоздали, и пренебрегать этим нельзя — за это мы и поплатились.

Вторая часть наших проблем в том, что социал-демократы сделали в Риге очень много хороших дел, и они очевидны — их можно потрогать руками. Ведь до нас не было построено ни одного муниципального жилого дома ни в Риге, ни в Латвии! Мы восстановили массовое строительство квартир для рижан — в первую очередь для малообеспеченных.

Но русскоязычная печать и здесь о нас доброго слова не сказала, хотя возглавлял этот проект как раз русский! Видите ли, к хорошему люди быстро привыкают. Ко всему привыкли! К тому, что дети, учащиеся 1—4-х классов, бесплатно ездят в общественном транспорте тоже привыкли. А мы ведь единственная политическая сила Латвии, которая практически полностью выполнила все пункты своей предвыборной программы, придя к власти в Риге.

— Скажите честно: сегодня вы жалеете о том, что пошли на сотрудничество с ЗаПЧЕЛ в Рижской думе?

— Знаете, политика есть политика. И все делается на основе четких расчетов. Голосов в Рижской думе шестьдесят, и не больше. Нам сразу предлагали создать первую коалицию в Рижской думе с Народной партией и “Latvijas cels”. Но наши избиратели предупредили нас, что в таком случае вообще не будут за нас голосовать.

Ведь это политики довели страну до состояния самой бедной в ЕС. Это ужасно! Мы же не были самыми бедными — это результат приватизации, проведенной в Латвии. У нас образовался класс очень богатых, а остальные люди — бедные. А ведь не во всех постсоциалистических странах это так! В Риге дорогих машин больше, чем в Праге, и даже в Риме. В той же Праге социальное равновесие совсем на ином уровне, чем в Риге.

“Даже русские указывают на разваливающиеся памятники…”

— Сейчас главная цель социал-демократов — попасть в IX Сейм…

— Да, если мы этого не добьемся — мы попадем на кладбище политических партий.

— Как вы намерены это сделать? Налицо ведь явный рост радикальных настроений, а национальный вопрос обостряется на глазах. ЛСДРП же — единственная латышская политическая сила, называющая себя левой.

А многие избиратели в Латвии убеждены, что “левый” и “русский” — это одно и то же… — Это очень важный вопрос… Ведь колеблющаяся часть электората, которая не знает, за кого голосовать, и особенно деклассированная часть избирателей с той или иной стороны, не занимает никаких твердых социально-экономических позиций. И эти избиратели склонны голосовать за очень радикальные политические лозунги… Социал-демократические партии, в том числе и правящие в Европе, не могут быть радикальными. Они были радикальными только при социальных революциях, но сейчас не время для таких революций. Поэтому мы должны вести свою пропаганду сдержанно.

Однако во время последней предвыборной кампании мы, возможно, были даже слишком сдержанны. Мы пытались с помощью разумных аргументов доказать, что за нас надо голосовать. А этого иногда мало. Избиратель любит эмоции. “Вероятно, мы недостаточно пользовались популизмом”,— говорили некоторые наши товарищи после выборов в VIII Сейм. Я не думаю, что мы должны обещать то, чего мы не сможем сделать. Мы — не партия-однодневка, которая в ходе предвыборной кампании обещает избирателю сорок бочек арестантов, а потом говорит: “Да, мы блефовали, ну и что — все блефуют”. Так мы не можем. Мы должны наращивать ряды партии, причем проводя все свои мероприятия вместе с народом, что совершенно игнорировалось прежним руководством ЛСДРП. Мы варились в собственном соку!

А я ведь неоднократно говорил о том, какие мероприятия для латышей надо проводить! Я вот недавно выступал в программе на TV5, во время которой в прямом эфире позвонил человек — судя по всему, русский, и сказал: “Я сходил на кладбище и увидел, что памятник Янису Чаксте, нашему первому президенту, разваливается!” Между тем я давно говорил, что надо нам провести кампанию и восстановить этот памятник! А ведь место захоронения Райниса и Аспазии в еще худшем состоянии! Я все это говорил, но ничего не было сделано, хотя мы были у власти в Рижской думе, отвечающей за кладбища, а Райнис — это социал-демократический бог! Как же так? Так ведь нельзя завоевать уважение латышей, если уже даже русские указывают, что памятник разваливается!

“Открытый список — это публичный дом”

— Блокироваться с кем-то собираетесь или будете выступать на выборах отдельно?

— Совершенно определенно — отдельно. Все эти предложения создавать какие-то открытые предвыборные списки — прямая дорога в ад. Вот мы на нынешних выборах в Рижскую думу пошли с открытым списком. Ничего глупее придумать было нельзя! Ну включили в список директоров русских школ. Я допускаю, что они очень хорошие люди и хорошие специалисты. И даже, допустим, думают социал-демократически. И что, из-за этого другие люди не должны попасть в список? Открытый список — это, извините за выражение, публичный дом. Кто хочет, тот туда и входит. Для партийного же списка обязательно, чтобы кандидат был членом партии! Если вы думаете социал-демократически и хотите баллотироваться, вступайте в партию. А эти директора школ — их у нас штук шесть в списке было — никого в школах не сагитировали и в партию не вступили…

Знаете, я не утопист — и думаю, что на следующих выборах в Сейм водораздел еще будет проходить по национальному признаку. После двух событий у памятника Свободы (16 марта и 4 мая. — Д.Д.) и события у так называемого памятника Освободителям (9 мая) видно, что это очень серьезная проблема. И если она не будет решена, то единого гражданского общества у нас не будет. А будет раскол. И меня очень тревожит то, что есть люди, которые проповедуют, мягко говоря, шовинистические взгляды…

— Если не будет решена… А как ее решать?

— Ни в одном уважающем себя государстве такие вещи не допускаются. И Путин такого не допускает в России. Ну, во время визита Джорджа Буша что-то предпринимали против нацболов. Что такое нацболы? Это вообще инородное для Латвии тело! Если сравнить, как к нацболам относится Путин и как к ним относятся в Латвии, то Путин, по-моему, относится радикальнее. Я не хочу хвалить Путина, но тем не менее…

— Так как проблему-то решать?

— Еще во времена создания социал-демократии в России были разные периоды… Были идеи и объединения, и разъединения тоже были, была идея солидарности пролетариата всего мира. Из этой солидарности ничего не вышло. И никакой, не то что всемирной революции, как это планировали большевики, но даже общеевропейской революции не получилось. Поэтому надо все-таки учитывать, что Европа состоит в первую очередь из национальных государств.

И есть нация, которая создала государство, и это было ее самоопределение. Была франкская империя, а теперь это Франция. Все-таки это французское государство, и никаких языков нацменьшинств там вообще нет! И школ нацменьшинств там тоже нет. То, что они сами там создают, — пожалуйста, никто не запрещает. И в Германии их нет. В Голландии масса нацменьшинств, и самое большее из них — немцы, а немецких школ нет. Мне об этом посол Голландии в Латвии рассказал. К этому вопросу надо относиться серьезно. Сейчас все границы в мире открыты, и у человека есть широкие возможности удовлетворить свои национальные потребности на самом высоком уровне.

Можно жить в такой среде, которая нравится. Я совершенно не понимаю, как можно ненавидеть или, по крайней мере, не уважать латышский народ и жить в этой стране! Если бы я, например, не уважал узбеков, я бы ни за что не жил в Узбекистане. Если бы я не мог за сорок лет выучить узбекский язык, я бы не мог жить в этой стране. Как жить, если не можешь общаться, а вынужден жить в какой-то коммуне? Это не тот путь, по которому мы можем двигаться вперед. Необходимо принимать и государственные меры для того, чтобы исправить положение. И национальные группы тоже должны сами понимать, что следование призывам, что здесь вот-вот будет гражданская война по национальному признаку…

Никакой гражданской войны не будет! Европа, если что-то здесь начнется, введет сюда очень быстро свои войска. Сейчас в Европе ведется очень большая работа по созданию собственных — без американцев — вооруженных сил, а в случае надобности американцы тоже примут участие. И в течение суток десятки тысяч солдат можно перебросить куда надо, чтобы навести порядок. Прецедент уже был в Югославии, и весь мир понимает, что такого ему не надо.

— Так какое будущее для Латвии видите вы? Я к тому, что все чаще политики говорят о том, что программа интеграции провалилась…

— Это полная глупость! У меня в институте уже почти половина студентов — русские и пишут мне прекрасно работы на латышском языке. Знаете, я не русский, но и кандидатскую и докторскую защищал на русском, и не считал, что для меня изучать русский язык было унизительно. Не надо слушать провокаторов! Мы слишком долго слушали их. И, думаю, государство должно принять меры, чтобы такого не было.