Суд над победителями

Участников тех событий становятся все меньше, но даже тем, кто дожили до 60-летней годовщины исторического события, мы — их внуки и современники, не способны обеспечить достойную старость и уберечь от унижений.

Было больно смотреть на слезы прибывших в Москву грузинских ветеранов, услышавших заявление своего президента Михаила Саакашвили, что ему, видите ли, в Москве праздновать нечего. Похожая судьба постигла и ветеранов стран Балтии — их президенты или демонстративно отказались участвовать в празднике, или прибыли в Москву для реализации собственных сугубо популистских политических целей. О том, почему сложилась подобная ситуация, рассказывает участник праздника, двоюродный брат первого эстонского президента и первый эстонский Герой Советского Союза Арнольд Мери.

- Насколько мне известно, ваше участие в празднике до последнего момента было под вопросом. Почему?

- Незадолго до приезда в Москву я сильно простудился. Подскочила температура, врачи даже подозревали, что у меня воспаление легких. При таком диагнозе поездка была бы просто невозможна. Потому я позвонил в Москву и сказал, что не приеду, сдал билет.

- И тем не менее вы приехали. Свидетельствует ли это о важности праздника Победы лично для вас?

- Конечно, и это тоже, но в моем возрасте, а мне уже 85 лет, приходится задумываться о здоровье. Но после того, как я сдал билет в Москву, в Таллине прошел слух, что на меня оказали давление и что я отказался от поездки на празднования 60-летия — вслед за президентом Эстонии Арнольдом Рюйтелем. После такой грязной провокации я решил ехать в Москву, невзирая ни на что, в том числе и на состояние здоровья. Как видите, праздник подействовал на меня лучше любых лекарств (смеется).

- Как вы оцениваете решения Адамкуса и Рюйтеля отказаться от участия в празднике?

- По-моему, обсуждению этого вопроса придавалось непомерно большое значение. А он вообще не стоит обсуждения. Любой разговор на эту тему является бесплатной рекламой или, как сейчас говорят, пиаром этих политиков. За такие вещи сегодня очень большие деньги платят. Но они даже за деньги такой рекламы не заслуживают, не то что бесплатно.

- Однако у них тоже есть своя аргументация — например, требование к России осудить пакт Молотова-Рибентропа…

- С одной стороны, эта аргументация несостоятельна. Ведь документ уже один раз был осужден съездом народных депутатов СССР. Так что, теперь его каждый раз в канун 9 мая осуждать по новой? Это же вздор. С другой стороны, пакт Молотова-Рибентропа нельзя оценивать поверхностно и однозначно. Почему мало кто задумался, что именно благодаря этому компромиссу миру удалось избежать “Третьего рейха на 1000 лет”, каковым фашистская Германия была задумана Гитлером. Правда, на 1000 лет этот ужас не затянулся бы в любом случае, но не будь пакта о разделе Европы, жертв фашизма могло бы быть намного больше, да и война затянулась бы неизвестно на сколько. Потому возможно, что в той ситуации пакт был наименьшим из зол. И его оценкой и изучением в первую очередь должны заниматься историки, а не политики.

- Главный вопрос не только внутри стран Балтии, но и в их отношениях с остальным миром, касается признания или непризнания Россией факта оккупации. Как вы считаете, была ли оккупация?

- Пожалуй, это самый сложный вопрос на сегодняшний день. Буду говорить конкретно об Эстонии. В канун войны, когда страна, как и вся Балтия в целом, должна была определиться, быть с Гитлером или со Сталиным, больше симпатий все же было на стороне Сталина. Балтийские народы сравнивали те семь веков, которые они находились под игом немецких баронов и непродолжительное пребывание в составе Российской империи. Так уж получилось, что сравнение оказалось в пользу России, то есть, СССР. Правда, зверства НКВД и предвоенная депортация этот выбор изрядно поколебали, но это не были меры, использованные только против Эстонии и других Балтийских стран. Тогда выбор в пользу СССР так же был выбором меньшего из двух зол, о чем сегодня не принято говорить.

- Но мы же с вами говорим об этом?!

- Наверное, мы с вами какие то неправильные. Я — неправильный эстонец, а вы — неправильный латыш.

- Почему, по вашему мнению, в дискуссиях этого вопроса истерическое передергивание фактов и событий берет верх над историческим анализом?

- Передергивание фактов и культивирование ненависти сегодня кормят намного больше людей, нежели мы с вами думаем. Для многих это единственный способ заработать на хлеб насущный. Они сегодня выдвигают разные версии о мифических геополитических интересах. На самом же деле если рассматривать геополитику как науку, то это не что иное, как видоизменившийся в худшую сторону исторический материализм.

- Сегодня и вас как Героя Советского Союза в Эстонии считают оккупантом?

- Как говорят в таких случаях, “они не ведают, что творят”. Звание Героя я получил в самом начале войны, 17 июля 1941 года, когда отличился в оборонительных боях на ленинградском направлении. Эстонские части “оккупантов” тогда еще даже не были переодеты в советскую форму.

Меня вообще удивляет эта в прямом смысле звериная ненависть в борьбе с мнимыми оккупантами. Сколько раз — и последний перед нынешней годовщиной Победы — был осквернен памятник советскому солдату! А это, между прочим, никакой не безымянный солдат, его прототипом является эстонский парень, павший на войне. Тем не менее, власти уже неоднократно решали снести этот памятник, но на это у них все же на хватает решимости. Памятник этот является местом поминания жертв и очень любим среди ветеранов. В этом году 8 мая власти собирались открыть некий новый мемориальный комплекс — в знак примирения тех, кто воевали по разные стороны фронта, и в качестве альтернативы московскому празднику. Но ничего у них не получилось, народ туда не пойдет. Такие вещи невозможно спустить сверху, они возникают сами собой, органично.

- Война и противостояние прошли не только по вашей семье, но и лично по вашей судьбе — вы пострадали и от бывших, и от нынешних властей?

- Да, мне была отведена незначительная роль статиста в депортации 1949 года. Я попытался как-то подействовать на этот процесс, но безуспешно. Расплата за эту попытку не заставила долго ждать — в 1951 году я был исключен из партии, снят со всех постов и лишен всех наград. Мне инкриминировали связи с белогвардейцами, участие в контрреволюционных террористических организациях и создание молодежной антисоветской террористической организации для борьбы за выход Эстонии из состава СССР и присоединение к Финляндии.

От репрессий мне удалось спастись лишь потому, что я уехал в Горно-Алтайск. Уже после нашумевшего ХХ съезда партии мне показали документ, который коренным образом мог решить мою судьбу. Это было письмо Абакумова Маленкову о том, что, “несмотря на попытки, принимаемые органами госбезопасности, из-за необъяснимого безразличия партийных органов не удается довести дело Мери до необходимого конца”. На этом документе красовалась резолюция Маленкова “председателю КПК при ЦК ВКП(б) т. Шкирятову. Не пора ли с этим Мери кончать?!” В Эстонию я вернулся только в 1960 году.

- И за что вас преследуют нынешние власти?

- Все за то же — за участие депортациях 1949 года. Не без участия журналистов, сфабриковавших разного рода письма, я стал “участником геноцида эстонского народа”. Началась эта история еще в 1989 году, но особое преследование властей я чувствую с 2003 года. Уже в феврале этого года должен был состоятся суд надо мной, но что-то у них там не складывается.

- Но для того, чтобы обезопасить себя от преследования, вы можете уехать жить в Россию?

- Зачем и от кого я должен бежать, если ни в чем не виноват? Если мое дело все же дойдет до суда, то пусть оно станет испытанием для эстонской демократии. Я же ни на кого зла не держу, ни на НКВД, преследовавшее меня после войны, ни на своих сегодняшних преследователей. Простите за повторение, но они не ведают, что творят. Потому я попытаюсь понять их.