Приятно отметить, что концерт Бориса Гребенщикова и группы «Аквариум» был отмечен редкостно хорошим для Риги звуком, а сцена Дома конгрессов преобразилась настолько, насколько возможно. На один вечер она утратила родовые черты сельского клуба и арены партсобраний… Сколько прожекторов, какая техника, какие светоэффекты! БГ и четверо его музыкантов на полтора часа погрузили зал в ожидаемый транс. Слушатели в такт музыке интеллигентно покачивали головой и постукивали носком ботинка о пол.
Кланяясь публике, Гребенщиков говорил: «Спасибо, милые!» И был прав. Публика: милые, с умным блеском в глазах, хорошо одетые мужчины и женщины от 20 до 45. Бывшие хиппи, ведущие теперь активную трудовую жизнь. Молодежь с надписями Free Tibet на куртках-ветровках. Много латышей. Несколько красно-зеленых полосатых растаманов с дредами. Дедушка советского панка и поныне главный панк Латвии Дамбис, лидер легендарной группы «Иннокентий Марпл», со товарищи – в первом ряду (а было бы неплохо, подумалось мне, чтоб когда-нибудь случилось наоборот: «Иннокентий Марпл» на сцене, скажем, концертного зала «Россия», а Гребенщиков и Макс Покровский – в первом ряду…).
Определить стиль нынешнего «Аквариума» невозможно, так как он давно уже существует вне стилей и направлений, единственное несомненно: это очень качественная музыка (даже если кого-то – меня, например, – она через один час десять минут уже начинает утомлять). Гребенщиков начал концерт со своей старой-старой песни «Все, кто были, по-моему, сплыли», спел почти весь альбом Zoom Zoom Zoom и несколько песен с последних альбомов. Он с Львом Толстым на дружеской ноге («Небо и земля работают под музыку рэггэ, Лев Толстой писал тексты исключительно для музыки рэггэ…»), но не теряет чувства юмора. Вообще Гребенщиков на сцене, честно работающий свою артистическую работу, и Гребенщиков в телевизоре, уставший от своего величия, – это два разных Гребенщикова. Первый симпатичнее, проще (никаких фенечек в бороде), совсем не так величав.
После концерта публика семь минут аплодировала в полной темноте. Наконец со сцены повалил белый дым, Гребенщиков вышел и спел еще три песни – на бис. И попрощался с нами до следующего мая.