Итогами нынешних выборов латыши чрезвычайно довольны — ЗаПЧЕЛ сошел с политической сцены. Это было первейшей новостью, которая долгих 5 минут украшала картинку главного государственного телевестника — “Панорамы”. Этническо–языковые вопросы перестали интересовать русскоязычную общину — решили эксперты. Но только не Юрис Розенвалдс.
— Г–н Розенвалдс, а вы что, не согласны с выводами коллег?
— Нет. Пока этнические проблемы остаются неразрешенными, закрыть на них глаза не получится ни у общины, ни у политиков. Говорить можно о смещении акцентов в настроениях русских избирателей. В момент обострения социально–экономической ситуации они, к их чести, сделали шаг в направлении к консолидации общества, отдав голоса умеренной политической силе, которая за эту консолидацию выступает. Но оставить в стороне специфические проблемы русскоязычной общины и “Центр согласия” не сможет, иначе в ближайшем будущем растеряет свой капитал.
Я не думаю, что уместны разговоры о присвоении русскому статуса официального языка, но можно и нужно убирать явные несоответствия между реальной жизнью и тем же языковым законом. Иначе эти несообразности приводят к забавным ситуациям, когда, например, закон обязывает чиновника в Даугавпилсском муниципалитете говорить на госязыке, в то время как и сам чиновник, и его посетитель — русскоязычные. Или давайте, следуя закону, приравняем русский язык к другим иностранным на школьных экзаменах, и сразу дети из русскоговорящих семей получат преимущество перед остальными.
— Представители ЗаПЧЕЛ винят в проигрыше русские газеты, которые перед выборами не подпускали “пчел” к своей аудитории. Получается, вся партийная борьба теперь сводится к пиару?
— Пресса, конечно, существенно влияет на умы, но чудес творить она не может. Примером тому тот же Алексей Шейнин, владелец “Петита”. Весь “Час” на него работал, а толку? Будучи на втором месте в рижском списке “За лучшую Латвию”, Шейнин в сейм не прошел. Можно затуманить умы избирателей в рамках одной кампании, но тревожный звонок для “пчел” прозвучал еще на прошлых, муниципальных выборах, которые кончились для них полным провалом. Они потеряли все мандаты на местном уровне, но выводов не сделали. Да, “Центр согласия” прибрал к рукам голоса сторонников ЗаПЧЕЛ — чего ж не взять, раз отдают. Русскоязычный избиратель не отказался от своих специфических интересов, но проголосовал за то общее, что необходимо латвийскому государству для нормального развития.
Тут, как мне кажется, следует разделять три вопроса: о русскоязычных в Латвии, о том, как их интересы представляют и какую политику проводят партии, ориентированные на русскоязычное население, и, наконец, об интересах и влиянии России в Латвии. Это три разных вопроса. Русские Латвии далеко не сливаются с русскими России, и успехи на выборах в сейм русской партии вовсе не означают, что она начнет борьбу за присоединение к России. Это то, чего в Латвии многие никак не могут понять.
— В ночь выборов бывший министр интеграции Айнарс Латковскис сказал на TV–5, что на этих выборах проиграла русская община. Потому что представленная в сейме одна русская партия, не имеющая конкурентов, может легко деградировать.
— Я не согласен, что русские проиграли выборы, — число мандатов этого не подтверждает. Что бы ни говорили, но голосование у нас в основном этническое, и за “ЦС” отдавали свои голоса преимущественно русскоязычные избиратели. Конечно, наличие конкурентов всегда оздоровляет политику и оживляет игру. Возможно, исчез бренд ЗаПЧЕЛ, но остались люди, которые в нем участвовали и его поддерживали, остались структуры. Если есть спрос на партию такого толка, если ее идеи востребованы в какой–то части общества, значит, появится новая политическая сила. Не сейчас — многое еще требует осмысления и анализа. В то же время все это не даст дремать и “ЦС”.
Но меня теперь больше волнует другое: когда латышские партии начнут реально обращаться к русскоязычной части населения? Русскоязычный избиратель сделал свой выбор в пользу центристской позиции, постепенной эволюции, важный аспект которой — активизация политического участия и вхождение его партии во власть. Было бы закономерно, если бы и в латышской части общества возобладала бы умеренная точка зрения, а радикальная позиция была бы отодвинута в сторону.
— Но все латышские партии — за латышскую Латвию.
— У нас политические декларации часто используют для предвыборных нужд, не особо следуя им после. Так же, как с языками: закон предписывает одно, а действуем по обстоятельствам. Если понимать под латышской Латвией государственную поддержку латышского языка и культуры, кто ж против? Вопрос в том, как достичь компромисса, который учитывал бы специфические интересы русскоязычной части населения. Учитывая, что новому правительству предстоит принимать непопулярные, болезненные решения, оно как раз и должно основываться на широкой коалиции.
— Ставка русских Эстонии на эстонские центристские партии привела к тому, что никто не отстаивает их интересы, русские подавлены, разобщены и рассеяны.
— Русские общины Эстонии и Латвии — это два разных случая. В Латвии русских проживает гораздо больше, среди них больше коренных жителей, а среди приехавших в советское время относительно больше дипломированных специалистов, людей с высшим образованием. Русскоязычная община Латвии лучше организована. Поэтому я не верю, что русские проблемы исчезнут сами собой, их придется решать.
— Вам не кажется, что ценности латышей и русских уже настолько разошлись, что согласие в обществе недостижимо в принципе, это иллюзия. Кризис нас не объединил. Богатство? Но бельгийский уровень жизни — чуть ли не лучший в Европе, а страна рассыпается от межэтнических противоречий.
— Я поездил по Европе, посмотрел и не хочу жить в такой стране, как Бельгия. Если во Фландрии даже на машине “скорой помощи” нет ни одного французского слова и ситуация с точностью до наоборот повторяется во франкоязычной Валлонии, то это разделение ненормально. Мы живем лучше, у нас конфронтация в большей степени происходит на уровне политической элиты, чем на обыденном человеческом уровне. Это очень важно.
— Это тоже иллюзия. Русские безработные “на человеческом” уровне лишены возможности проходить курсы переквалификации на родном языке. Латыши “на человеческом” уровне пишут кляузы на русских в языковую инспекцию, которая потом экзаменует, штрафует и увольняет продавцов, аптекарей, надзирателей…
— Насчет иллюзии не согласен, хотя проблемы, конечно, есть. Наш факультет недавно издал книгу “Насколько интегрировано латвийское общество?”. Там специально рассматривается вопрос об интеграции на рынке труда. В “жирные годы” практически исчезла разница между общинами в плане занятости, а теперь, в условиях кризиса, проблема снова появилась. Главная причина — незнание языка. Но страдают не только русские, работодатели зачастую выдвигают перед молодыми латышами требование знания русского языка. Что доказывает: в интегрированном обществе различные этнические группы должны знать язык друг друга.
— Язык — это же следствие. Были ж исследования: русская молодежь знает латышский язык, но не любит его. Я уже не говорю о людях среднего и пожилого возраста. Консолидация, эволюция — об этом всерьез русские могут заговорить, по–моему, только после того, как Латвия извинится за лишение их гражданства. Речь уже не столько о введении нулевого варианта, сколько о признании несправедливости на государственном уровне.
— Конечно, после призывов к единству в годы “песенной революции” односторонний подход к решению проблемы гражданства в начале девяностых годов был несправедливостью. Но она заключалась не в том, что не дали гражданство всем, а в том, что, восстановив корпус граждан Латвийской Республики, не было дано ясной перспективы остальным. Вопросов болезненных много, но насчет гражданства — я думаю, поезд ушел. Нулевого варианта не будет, открыты возможности натурализации.
Есть более реальные вещи. Например, предоставление негражданам права выбирать муниципалитеты. Тут мы странно выглядим на фоне других стран Европейского союза. Особенно когда залетевшие к нам ненадолго европейцы становятся депутатами в наших мэриях, а русскоязычные жители Латвиии, родившиеся здесь 50 лет назад и отработавшие тут всю жизнь, не имеют права даже выбирать депутатов. Изменение общественных настроений, когда снято табу на вхождение русской партии на власть, — небольшой, но первый и очень важный шаг к изменению ситуации. Любая дорога начинается с первого шага.