«Мышь» делает слепого зрячим 1

Особо была отмечена разработка манипулятора – “мыши” для компьютера, с помощью которой слепые могут изучать науки, узнавать новости, играть, читать.

- Рад за Игоря, доктора наук, прекрасного математика, отличного преподавателя, ладившего с коллегами и студентами, – сказал Анатолий Тилюк, бывший декан, принимавший в 1972 году на работу Карасина. – Я получил устный выговор от ректора, когда тот увидел в анкете нового преподавателя пятую графу – еврей. У нас уже была одна дама такого же происхождения, и получалось, что квота ею и ограничивалась. Я этого не знал. Это же было негласное ограничение. А потом, когда Игорь уезжал на свою этническую родину, сказал ему об инциденте и услышал, что он обижен на меня: если бы не устроился в Даугавпилсе на работу, 18 лет уже жил бы в Израиле.

По приезду на новое постоянное место жительства в Иерусалим, репатриант обратился в “теплицу” – материально и организационно поощряемое государством в течение нескольких лет сообщество новоприбывших ученых и изобретателей. В одиночку или группой они предлагают проект, который в случае одобрения, получает грант правительства. Его хватает на три четверти реализации проекта, а недостающее нужно искать у частника-спонсора. Деньги, в общем, небольшие, особенно на зарплаты, но жить с семьей – у меня жена и двое детей – можно.

- Из инвентаря у нас был только стол, и первое, что мы сделали – разработали хороший метод по программе числового управления станками, – говорит Игорь, с которым мы связались по скайпу. – Главный патент получил я, и когда нас было в компании уже полтора десятка человек, меня выперли. И правильно сделали, потому что у меня постоянно возникали новые идеи, а это мешало остальным двигаться в заранее определенном направлении. Я не давал им спокойно работать, и они устроили меня в известную американскую авиационно –космическую компанию “Локхид”. Тема была очень интересной: разработка киноаппаратуры, снимающей подвижные цели. Ничего секретного в работе не было, но она кончилась, как только была выполнена. И тогда же я познакомился с приехавшим из России доктором психологии Романом Гузманом, который занимался проблематикой обучения незрячих людей. Мы начали работать с нуля над новым проектом: сенсорным управлением компьтерными программами для слепых. За два года все было готово, на что ушло 600 тысяч долларов государственных средств.

Тех наших читателей, кто хотел бы знать, какую оценку в научном мире получили разработки при непосредственном участии Игоря Карасина, отсылаем в Интернет, к которому доступ для слепых и слабовидящих был ограничен. Эксперты называют виртуальные касательные системы Карасина и революционными. Новые аппараты позволили миллионам людей сенсорно усваивать текстовые, графические ресурсы, видеть фотографии, картины. Созданы разнообразные прикладные программы. Компьютер стал средством трудоустройства, творчества.

- Я занимался технологией, партнер генерировал идеи, а потом и их реализацией, – рассказывает ученый, – но ни у кого из нас не было опыта работы в бизнесе. Прототип компьютерной мыши был готов, мы показывали ее на крупных международных выставках, слышали восторженные отклики. В Гавре народ балдел, когда желающие испытать нашу продукцию быстро учились работать с ней, убеждались на себе в практически неограниченных возможностях нашего изобретения. Нашли инвестора, вложили в компанию около шести миллионов долларов. В 2002 году мне пришлось делать операцию на сердце. Примерно четыре месяца лечился, и когда вернулся на работу, мне в первый же день говорят:”Ты молодец, тебе большое спасибо за все. Ты нам больше не нужен”. Они были правы: технология мною сделана, а в бизнесе я ничего не понимаю, за что платить 7000 долларов в месяц? Стал безработным, пособие назначили приличное, оно зависит, как и у вас, от зарплаты, прочих слагаемых. Меньше года был безработным, потом нашел место охранника в религиозной школе.

Как-то гуляя с приятелями, для которых наука – образ жизни, причем здоровый, я вот после нашего с вами почти ночного разговора пойду на улицу заниматься на тренажерах, решили создать компанию яйцеголовых. Среди нас оказался бывший работник госдепартамента США, пиарщик, который запросто мог попасть к любому министру. Он предложил обсудить тему борьбы с терроризмом и наше участие в контрдействиях с ним. Я в то время был добровольцем в полиции. Вышли на начальника исследовательского отдела полиции. Выложили ему несколько идей. Он терпеливо нас выслушал и сказал, что ничего этого ему не надо. А нужна пуля, которая бы не убивала и не калечила, а нейтрализовала на определенное время человека. Нужно еще нечто, что останавливало бы машины, но не уничтожало бы ее и не калечило людей. И третье – обнаружить в толпе “живую бомбу”.

Мы сказали хорошо, подумаем. Приняли участие в конкурсе на хитрую пулю. Сделали презентацию. В перерыве подходит армейский майор и спрашивает, не смогли бы мы придумать и изготовить не совсем ту самую пулю, о которой шла речь. Мы ответили, что подумаем. У нас получилось, и процесс пошел. Получили заказ. И тут нам говорят, что выделить обещанные 1,5 миллиона шекелей (примерно 405 тысяч долларов) не могут, денег у них столько нет, а стоимость проект нужно обрезать в два раза. Мы согласились. И обещали, что пуля не будет убивать, и что будет точной, поразит того, в кого стреляет обычный солдат, а не снайпер. Сделали образец, провели испытания на полигоне, получили прекрасные результаты и отзывы. Потом полтора года мурыжили с началом полевых и лабораторных испытаний. Не потому, что ждали от нас взятки: тот уровень офицеров, с которыми мы имели дело, далек от мздоимства. Оттяжка с внедрением новинки, а потом и отказ от нее – пусть временный, вопрос не военных, а политиков. Применять ли пули, или цветные шарики, выстреливаемые из ружья для игры в пейнтболл, как это вначале делал десант при высадке на суда флотилии, двигавшейся к Газе, – это решать тем, кто выше армейского начальства. Ситуация в стране относительно спокойная, стрелять особо не по кому. Но если возникнет необходимость, найдут нас и деньги для доведения разработки до промышленного производства.

После контакта с военными Игорь Абрамович Карасин запатентовал еще четыре изобретения. На подходе еще несколько. Мысль работает, здоровье есть, а то, что буквально через месяц исполняется 70 лет, так это только по паспорту.

.