«Твои письма фронтовые в моем сердце, как живые…»

Клавдия Дмитриевна порой достает эти «треугольнички родные», бережно разглаживает ладонью пожелтевшие от времени листки и перечитывает мелкие аккуратные строчки. Письма Евгения с фронта. Сколько в них любви и нежности, тревоги за нее и надежды на их будущую встречу. Вот уже десять лет как Евгений ушел из жизни. Но когда она берет в руки его письма, на мгновение кажется, что он рядом.

Твои письма фронтовые
(Юность наша не стареет!)
В моем сердце, как живые,
Теплотой мне душу греют.
Пусть уже тебя нет рядом,
Взгляд твой больше не искрится,
Я храню твои награды
И бесценные страницы.
Память возвращает ее в далекий и суровый 1941 год. Идет война. Сведения с фронтов нерадостные: советские войска почти повсюду отступают. В Одессе — ее родном городе — хозяйничают немецкие и румынские оккупанты. Зверствует сигуранца — румынское гестапо. В городе идут аресты, расстрелы. А в очередях, на рынках люди шепотом говорят, что уже действует советское подполье, а в катакомбах прячутся партизаны. Когда Клава спрашивает об этом отца, он только загадочно усмехается в усы.
Клавдия Дмитриевна все так подробно помнит, как будто это было вчера. Она ехала в трамвае — возвращалась с рынка. Мешок с картошкой был такой тяжелый, и вдруг к ней подходит симпатичный молодой человек и говорит: «Давайте я Вам помогу». Так и познакомились. Евгений проводил ее до дому. Они сразу почувствовали друг к другу доверие и расположение, и Евгений ей рассказал о себе. Трудно было поверить, что этот юноша уже перенес такие суровые испытания. Ах, война, что ты с нами сделала!
В 1939 году, после окончания средней школы, Женя Юрьев поступил в артиллерийское училище. Было ему 19 лет. Училище закончить не успел — началась война. Досрочно произведенный в лейтенанты, попал в самое пекло стражений — под Смоленск. Красная армия стояла насмерть, неся огромные потери. И ценой этих потерь на время удалось остановить гитлеровскую военную машину. Немцы тоже понесли ощутимые потери и поняли, что война с Россией — это не увеселительная прогулка по Европе. В одном из боев Евгений был ранен и попал в плен. Условия во временном лагере для военнопленных были ужасные: ночевка в открытом поле за колючей проволокой, почти без еды и без медицинской помощи. Немного окрепнув, Евгений решил бежать. Улучив момент, он ночью проскользнул под колючую проволоку, но далеко уйти не удалось — поймали с собаками. Охранники били, издевались, имитировали расстрел. Но характер у парня был, как кремень. Он делает еще одну попытку побега. Снова ловят, снова жестокие избиения и издевательства, но и на этот раз почему-то не расстреляли. Третий побег был удачный, а о том, как Евгений пробирался по оккупированной территории в Одессу, где жила его бабушка, можно, наверное, написать роман. В Одессе ему удалось легализоваться и устроиться на работу. Там он встретил свою любовь.
Клавдия Юрьева вспоминает арест своего отца. Сигуранца арестовала его по подозрению в связях с подпольщиками. Отцу грозил расстрел. Спасти отца помог случай. Буквально накануне расстрела его вывел из тюрьмы охранник. Зачем он это сделал, рискуя собственной жизнью? Оказывается, в 20-х годах отец Клавы спас этого человека от верной смерти, и тот поклялся, что когда-нибудь отблагодарит за это. Прошли годы, и вот судьба вновь свела их. Этот человек узнал своего спасителя и в этот раз сам спас ему жизнь. К Одессе приближался фронт. Отец свел Евгения с подпольщиками и помог его переправить в катакомбы. Там Евгений, кадровый офицер, обучал молодежь обращаться с оружием, готовились к близким боям. Клавдия Дмитриевна вспоминает тот ужасный день. Немцы уходили из Одессы, а эсэсовцы делали свою последнюю «зачистку» — в районах города, где были активны партизаны, поголовно расстреливали население. Врывались в дома и стреляли в упор из автоматов. Не щадили ни детей, ни стариков, ни женщин. Так погибли почти все близкие родственники Клавы, а мать была тяжело ранена и чудом спаслась. Евгений всегда в трудные моменты был рядом с ней: и когда арестовали отца, и в этот трагический день. Картина была ужасная: в доме, во дворе, сраженные автоматными очередями, лежали мертвые тела женщин и детей. Клава посмотрела на Евгения и еще больше ужаснулась — у парня от этого кошмара волосы на голове встали дыбом. А ведь на фронте и в плену он повидал немало смертей.
После освобождения Одессы Евгений снова ушел на фронт. Воевал в Румынии, Болгарии, Чехословакии. Воевал храбро и умело — об этом говорят его боевые награды. Но плен ему не простили, хоть он и попал туда в беспомощном состоянии. Однажды его противотанковой батарее дали приказ — не пропустить немецкие танки через переправу на Днестре. С первого выстрела загорелся и остановился на середине моста головной танк, перекрыв дорогу остальным. Следующий за ним пытался его столкнуть в воду, но и он был подбит. Немцы, обнаружив батарею, открыли ураганный огонь. После этого боя из артиллеристов в живых остались только три человека, в том числе и Евгений, правда, его тяжело ранило. Но немцы так и не смогли переправиться. Его товарищи были тогда представлены к званию Героя Советского Союза, а Евгений — только к Красной Звезде. Командование решило перестраховаться — мало ли что, был в плену все-таки. Раненного Евгения отправили в военный госпиталь… под Одессу. Его Величество Господин Случай? Клава пешком ходила навещать любимого. 30 км туда, 30 — обратно. Когда Женя уходил на фронт, Клава сказала: «Я буду тебя ждать, возвращайся целым и невредимым. Но я приму тебя любого, даже если ты станешь калекой». Два года длился военно-почтовый роман. Письма приходили длинные, нежные, и Клава писала такие же — ведь влюбленным хочется многое сказать друг другу. Каждое письмо с фронта девушка ждала с нетерпением и глубокой тревогой — похоронки уже пришли не в один дом на их улице. Но Бог миловал. Вот и Победа настала! Скоро милый будет дома! Они уже о свадьбе все решили и даже выбрали имя своему первенцу. Решили ему дать имя деда — Георгий. Но Евгения отправили на новую войну — с Японией. Вернулся он в Одессу только в мае 1946 года. В июне Клава и Женя расписались и повенчались. Через три года у них появился первенец — Георгий, еще спустя несколько лет — дочь Татьяна. Свою любовь они пронесли через всю оставшуюся жизнь.
Сполохи былых сражений
В прошлое ушли столетье.
Стали мне еще бесценней
Фронтовые письма эти.
Годом каждый день казался,
В жгущем душу ожиданьи
Стон из сердца так и рвался
От тревоги и рыданий.
Я сложила их по датам,
Как когда-то получала,
В том далеком сорок пятом
Канонада не смолкала.
Треугольнички родные,
Перепачканные кровью,
Пожелтевшие, седые,
Но пропитаны любовью.
Это строчки из одного из последних стихотворений Клавдии Дмитриевны. Они родились в минуты воспоминаний о своей юности, о своей любви, при перечитывании дорогих строчек на пожелтевшей бумаге. За плечами уже восемь десятков прожитых лет, а будто все было вчера. Милый Женя, как нам было хорошо с тобой!