Дрейя: «Мой арест — интрига многоходовая»

Kb встретился с ним за час до этого волнующего мероприятия и задал свои вопросы.

— Итак, вас обвиняют в подкупе голосов работников предприятия Juras licis за несколько дней до выборов. Есть свидетель, который подтверждает, что вы обещали по 20 латов тем, кто “сделает правильный выбор”…

— Самый простой вариант — провести очную ставку с этим господином. Где же я его призывал? На улице? Думаю, его показания — не более чем уговор соответствующих учреждений.

А вообще, все мои выступления перед коллективом Juras licis KNAB записывал на пленку. Под видом сотрудников предприятия приходили оперативные работники, причем я их в толпе легко распознавал. Потом, кстати, узнал их и среди тех, кто меня отвозил в изолятор. Поэтому во время выступлений на собраниях коллектива JЅras l­cis я свои слова контролировал. И уж конечно, никого не подкупал. Что же касается политической агитации — это вполне нормальное явление для любой партии. Так что это исключительно притянутая за уши статья. Не случайно до сего дня нам не предъявили обвинений…

— А как вообще возникла тема Juras licis?

— Работники этого предприятия — одна из баз электората. Двое из них входили в наш предвыборный список. С предприятием я связан много лет как официальный представитель его профсоюза. Профсоюз уполномочил меня подать ряд исков в Страсбурге в Международный суд по правам человека. Иск принят и в скором времени будет рассмотрен. В течение четырех лет, пока я был связан с Juras licis, неоднократно оказывал материальную поддержку работникам предприятия, и даже продуктами питания. Был момент, когда вскоре после увольнения 200 с лишним работников, живущих в Каугури, пришли ко мне: им нечего было есть. Но деньги мы давали профсоюзу, а уж как он их распределял — мне неизвестно. Ну подумайте сами, кто в здравом уме накануне выборов будет говорить о каком-то материальном вознаграждении за голосование?

— Хорошо, а сами вы как объясняете возбуждение дела?

— Бывший Juras licis и земля вокруг него — это территория под застройку. Да, часть этих земель входит в природоохранную зону, но другая часть — готовая земля под застройку. Примерно сто гектаров земли, кадастровая стоимость которой 350—400 евро за квадратный метр. Для сравнения: мы недавно продали с аукциона землю на дюне с правом застройки по 600 евро за квадратный метр. А здесь ее можно взять по 350 — это “улетная” цена. Вокруг этого и ломаются копья, судьбы.

При этом учтите, что мы с моим коллегой Сергеем Зыкиным были теми, кто довел до Страсбурга историю с банкротством Juras licis.

— Так, значит, никакой политики?

— Да нет, есть тут политика. Существуют сильные мира сего, чьи имена мне называть не хочется. Меня берут якобы за подкуп избирателей, после того как избирательная комиссия провозглашает меня депутатом. Проходит 5—7 дней, уже состоялись выборы мэра — и вот она возможность пересмотреть их результаты и каким-то образом лишить “Новое время” власти. Я, кстати говоря, этот вариант приветствую.

Я говорю о том, что есть люди, не заинтересованные в том, чтобы этот “юрмальский триумвират” продолжал руководить думой. Имею в виду новое думское руководство — “Новое время” в центре и ЛСДРП и ТБ по правую и левую его руку. Фактически же все определяет “Новое время”. Причем люди, которых мы прекрасно знаем. Один из них был, кстати, главным инженером в то время, когда обанкротился Juras licis. А мэром стала бывший главный архитектор города, у которой зимой снега не выпросишь. И все, что они запланировали, называется очень просто — реваншизм.

— Вы имеете в виду, что новый мэр Юрмалы Айзстраута говорила о пересмотре экономических решений последних месяцев, о приватизации “за бутерброд”, разрешениях на строительство без детальной планировки?..

— На самом деле это не более чем политическая цитата. Специалисты прекрасно понимают, что уже более полутора лет приватизация в Латвии фактически осуществляется за деньги. Аренда земли? Но позвольте, арендатор платит думе арендную плату, платит-платит, а когда захочет приватизировать землю, то все равно купит ее по рыночной стоимости. Это все чушь собачья, что что-то кому-то сдали несправедливо. Такие разговоры были бы уместны два-три года назад. Сейчас вся приватизация проводится за деньги. А к той же Айзстрауте люди месяцами стояли в очереди, чтобы получить согласование проекта. Она была главным архитектором — единственным человеком в городе, от которого зависело: будет на этом доме куполок или нет.

— А Айзстраута жаловалась, что в предыдущей думе, когда ее возглавлял Хлевицкис, многие документы шли в обход нее. Например, договоры на приватизацию, на аренду…

— А я скажу, что ее хотел уволить предыдущий мэр, который сейчас стал ее заместителем, — Урбанович. Но, повторю, любой план развития земельного участка Юрмалы рано или поздно должен быть увенчан чертежом. И эти чертежи монопольно шли на согласование к ней. Она привыкла зависеть только от себя. Я об этом человеке ничего плохого сказать не хочу. Но партия есть партия, игра есть игра.

— Знаете, какие разговоры ходят в кулуарах Рижской думы? Что ваш арест, как, впрочем, и события в Резекне с отменой выборов, связан с ситуацией в Рижской думе. Правящей коалиции в Рижской думе, имеющей всего 31 голос, позарез нужны дополнительно несколько депутатов, и поэтому велись переговоры с Долгополовым. Якобы чтобы он был более покладистым и не заламывал цену и чтобы была проведена акция с вашим арестом. Но тут появился Журавлев, который снял этот вопрос.

— Я тоже придерживаюсь этой версии.

— И чем же закончится ваше дело?

— Не в традициях спецслужб отступать. Думаю, что длиться оно будет достаточно долго. Не исключаю, что за это время могут пройти вторые выборы. Но вся эта ситуация выгодна левым силам.

— Почему?

— Потому что “Новое время” не останется у власти. Они не устраивают очень многих.

— Что ж, кажется, мозаика начинает складываться и становится понятно, о каких “сильных людях” вы говорили вначале. А что изменится в Юрмале, если вместо Айзстрауты придет человек из Народной партии?

— Не задушат предприятия, которые будут строить до мая, не задушат многие другие начинания. Не задушат изменения генплана. В Юрмале везде природная среда, природная зона. У нас огромные участки земли на дюнах. Постройте гостиницы, сдайте. Нет, детальная планировка где-то погрязает, ничего развивать нельзя. Пожалуйста, стройте гостиницы — но на болотах Кудры. А между тем большая часть Юрмалы — это не виллы, это Каугури. И у этих людей единственное счастье в жизни пойти на море, а потом прийти домой и увидеть счет за тепло. Как эти проблемы решать, если не развивать город?

— Но их не решала и предыдущая дума.

— Под руководством Хлевицкиса мы создали думское предприятие Jurmalas attistibas projekts во главе с Олегом Буровым. Оно призвано обеспечить город жильем. Были приняты важные проекты, внесены изменения в детальные планировки. Но все застопорилось в министерствах и в Кабинете министров. Да даже такой вопрос: при Хлевицкисе не актуализировалась проблема русской школы. Нет, я его не оправдываю, но он лучше тех, кто пришел сейчас — эти оголтелые. Вот на заседании думы они начали заниматься чушью. Существовал у нас теннисный центр имени Бориса Грапа. Арендные помещения думы. Огромный протекающий тент. Прошлая дума приняла решение его продать за довольно приличную сумму. Нет, эти говорят, что у нас рядом эстетическая школа, мы могли бы эту проблему решать комплексно. То есть ничего не делать. Ничего не дают развивать. Сразу по рукам бьют. Бросаются популистскими лозунгами вроде “не отдадим природу”. Делают какие-то дощечки на “Рага капа” — как будто по существующим тропам народ ходить не может. Тратят на это деньги. А тут строить нужно, думать нужно, людей на работу нанимать нужно. А это не для них.