Местный бизнес пойдет на продажу

Руководителем бюро стал Лаурис Балга, успевший на предыдущем месте работы — в Pricewaterhouse Coopers — продать более 30 балтийских компаний.

— Насколько интересен здесь бизнес инвестиционного банка?

— Нам интересен, но с точки зрения глобальных объемов эта отрасль в Латвии недоразвита. Поэтому в ближайшие 10—15 лет вы здесь вряд ли увидите мировых отраслевиков вроде Merill Linch или Goldmann Sash. По меркам таких гигантов, в Латвии для них вообще нет рынка. Теперь сюда входим мы и становимся самой значительной местной группой.

— Другой инвестиционный банкир, Гирт Рунгайнис из Prudentia, однажды в беседе с Kb обрисовал свой рыночный идеал: когда даже сам инвестиционный банк, продавая свои акции, обращается за услугами к другому инвестиционному банку, так как со стороны виднее. Говорят, так работают на Западе. В Латвии же, похоже, привлечение профессионалов к процессу купли-продажи предприятий еще не вошло в корпоративную практику: мол, зачем отдавать посторонним процент от сделки?

— Да, в латвийской корпоративной практике этого еще нет, но тенденция все же в нашу пользу: почти все последние крупные сделки купли-продажи местных предприятий проводились через инвестиционных банкиров. Хотя тут, возможно, сказалось то, что покупателями в основном выступали зарубежные игроки, которые и привнесли свою корпоративную культуру.

В принципе, когда сумма сделки достигает или даже превышает планку в 10 миллионов евро, участие инвестиционного банкира становится необходимостью. Другое дело — более мелкий бизнес. Там продавец все еще склонен думать о снижении сегодняшних расходов на посредника в ущерб выгоде от профессиональной продажи.

— Подразделение шведского инвестиционного банка в Литве открылось куда раньше (в 1993 году), чем в Латвии. У наших соседей был более перспективный рынок?

— Рынки примерно одинаковы. Тут свою роль сыграли скорее персоны: сперва шведы хотели открыть панбалтийский офис, и так получилось, что именно в Литве у них были знакомые кадры. Теперь же шведы решили, что этот сервис должен быть представлен при каждом дочернем балтийском банке. Ведь такой сервис покупается предприятиями очень редко, так как он редко бывает востребован, но уж если бывает, то на все сто процентов.

— Литовский управляющий сообщил о некоторых сделках по купле-продаже украинских предприятий. Планируете открыть там отделение?

— Думаю, расширение на Украину — вопрос ближайшего будущего, так как спрос на этом рынке действительно серьезный, и рынок очень большой. — Приходилось слышать мнение, что бум скупки латвийских предприятий европейскими инвесторами остался позади…

— Не думаю. Макроэкономика по-прежнему подстегивает скандинавских предпринимателей, у которых на их родине слишком высокие производственные расходы, к поиску более привлекательных альтернатив, в том числе и в Латвии. Конечно, инвесторы — люди осторожные, но тенденции именно таковы, поэтому я не сомневаюсь, что уровень иностранных инвестиций в Латвию с каждым годом будет только расти.

— Можете ли назвать компании, наиболее интересующие потенциальных покупателей?

— Их легко обнаружить: откройте известный “топ-500” крупнейших предприятий Латвии, вычеркните из него тех, кто уже принадлежит зарубежным инвесторам, и тех, кто занимается чистым посредничеством. Все те, кто останется в списке, — наши потенциальные клиенты. И со всеми ними мы в той или иной степени работаем, ведь рано или поздно местные владельцы могут продать свой бизнес: устанут, захотят уйти на пенсию, сменить бизнес или просто стать инвесторами. Многие сейчас обратили внимание на инвестиции в недвижимость и для этого готовы продать часть предприятия, чтобы заработать больше.

— Какие латвийские отрасли наиболее интересны тем же скандинавским инвесторам, с которыми работает Enskilda Securities?

— Инвесторы в целом фокусируют свой интерес не на отрасли, а на конкретных успешных предприятиях, желательно с хорошим менеджментом. А такие найдутся в любой сфере. Причем интересуются они не только производителями, но и сервисными компаниями, особенно если у них есть оригинальные преимущества, которые дороже перекупить, чем попытаться скопировать. И если в той же Швеции есть аналогичное предприятие, оно смотрит на своего балтийского коллегу как на возможность через него войти на этот рынок.

Компании, которые сложно продать, — чистые посредники, делающие бизнес на “купи-продай”: такой бизнес очень легко перенести за собой на новое место, он ничем не защищен.

— Ваши коллеги из Parex Asset Management несколько месяцев назад в качестве наиболее интересных “объектов” для покупателей называли латвийскую пищевую промышленность и строительный бизнес. Вы с этим согласны?

— К пищевой промышленности интерес очевиден: “пищевка” — стабильный бизнес, который всегда работает, не подвержен резким колебаниями и при этом имеет хорошие экспортные перспективы. Что же касается строительства, то здесь сложнее найти покупателя, потому что в этой сфере очень важен местный менеджмент, его контакты, умение найти и получить нужный заказ. Уходят менеджеры, и компания существенно теряет в конкурентоспособности — потенциальный покупатель это понимает.